Но кривая личной жизни Ники сделала резкий кульбит. Роман с коллегой зашел в тупик, а видеть каждый день его жизнерадостное лицо было выше ее сил. Ника всеми правдами и неправдами постаралась убедить руководство в том, что ей срочно нужно вернуться в свой родной Бродский межрайонный следственный отдел, из которого год назад ее прикомандировали к «важнякам».
И вот капитан юстиции Ника Станиславовна Речиц в «буханке» держит путь в сторону Бродска – небольшого городка, расположенного примерно в сорока минутах езды от огромного сибирского города-миллионника Энска. Именно в Бродске Ника начинала свой следственный путь, семь лет назад она пришла в Бродский следственный отдел зеленым салажонком и постепенно превратилась в не самого плохого в Энской области следопыта. Но похоже, что времена важных дел остались позади, и впереди Нику ждало старое доброе «мясо», так следователи между собой называли уголовные дела об убийствах и изнасилованиях, которыми в основном и занимались следователи в районах.
И вот Ника снова в деле – в трудах и днях обычного районного следователя. По особо неважным делам.
Ника вернулась в отдел абсолютно не в духе. Она не выспалась из-за раннего выезда, была зла из-за долгой и бесполезной возни с гражданкой Титиной (да-да, любительница самокруток, хинкали и секса по кустам носила фамилию Титина), ее мужем и Яшкой-цыганом и мечтала поскорее снять промокшие во время ходьбы по осеннему лесу кроссовки и напиться горячего чаю.
Хрясь! – Ника нервно раскрыла дверь кабинета, на ходу сбросила куртку и рухнула в продавленное кресло.
– Ты чего на взводе? – поинтересовался ее сосед по кабинету Макс Преображенский, широко известный в узких кругах Бродского межрайонного следственного отдела по прозвищу Профессор, полученному им за фамилию, очки, общий внешний вид типичного ботаника и привычку умничать, когда никто об этом не просит.
– Да дежурство выдалось напряженное. Вчера вечером на труп сгоняла, сегодня с утра вишенка на торте – изнасилование гражданки Титиной.
– Титиной? Ха-ха-ха… Что, реальный износ?
– Да не, какой реальный. Очередные пьяные давалки по кустам, оскорбленный муж, звонок в полицию «Ой, меня изнасиловали», и вот мы с утра бегаем по лесу, ищем ее трусики. Рука-лицо, в общем. Мне кажется, что надо попить чаю. Может, сбегаешь за пирожками? – Ника с надеждой посмотрела на Макса, так как знала, что посредством пирожков из него можно веревки вить. – Я тебе денег на пирожки дам, – добавила она, так как также знала, что Макс – очень экономный товарищ.
Отправив Макса за пирожками, Ника поставила чайник, сменила мокрые кроссовки на их сухих собратьев. Переодеваться в цивильное было лень, Ника решила остаться в джинсах и свитере, надеясь, что замечаний от руководства по этому поводу не будет. В крайнем случае сошлется на то, что только вернулась с выезда и еще не успела переодеться. Вообще в должности следователя следственного отдела сильно не покрасуешься: чай, не в театры и музеи в основном ходишь, а по бомжатникам, свалкам, моргам и тюрьмам.
Ника села в кресло, включила своего старого, но верного друга – свой ноутбук и стала прикидывать, какие срочные и не очень срочные дела ей поделать. Выбор занятий у Ники был широкий: из каждого угла ее кабинета на нее смотрели какие-то предметы или стопки документов, которые требовали к себе немедленного внимания и участия со стороны товарища следователя. Вот пакет с вещами жулика по убийству, по которым надо назначить экспертизу и увезти их в бюро СМЭ. Вот из сейфа на Нику косится дело, по которому надо составить обвинительное заключение. А вот три гениальных, по мнению их автора, ходатайства от адвоката, на которые по срокам надо было ответить еще вчера.
А вот и Макс с пирожками. И пирожками хочется заняться в первую очередь.
Они закрыли дверь кабинета изнутри, дабы никто не прервал приятного чаепития, и приступили к трапезе.
– У меня же для тебя, Ника Станиславовна, есть подарок, – с набитым ртом пробормотал Макс.
– Какой еще?
– Ты же помнишь, что я с понедельника ухожу в отпуск?
– Ну допустим. Ты что, мне что-то передаешь?
– Да, – вид у Макса был крайне довольным. – Я передаю тебе безвестницу Кондратюк.
– Это что еще за безвестница?
– Она в мае пропала, когда ты была к важнякам прикомандирована. Девочка семнадцати лет уехала кататься на велике и пропала. Оно, похоже, на приостановление пойдет. Я тебе срок следствия продлил, надо будет что-нибудь поделать, чтобы волокиты сильной не было. Там, правда, потерпевший – прямо проблемный, – Макс закатил глаза, – каждый день звонит мне и матерится, что мы ее неправильно ищем.