– Оно, поди, еще контрольное?
– Ага, контрольное. Я тебе все информации по нему на флешку скину. А вот и дело, – Макс вытащил из-под стола черновик, вытер им жирные от пирожков руки, после чего вытащил из сейфа пухлый трехтомник уголовного дела по факту безвестного исчезновения несовершеннолетней Кондратюк Л.Н.
– Да ладно, не кривись ты так. Посадишь практиканта за какие-нибудь запросы, допросишь кого-нибудь… Может, еще найдешь эту Кондратюк.
– Ладно, давай свою безвестницу, почитаю ее.
– Я сейчас в СМЭ хочу поехать, тебе что-нибудь надо там?
– Да, сейчас я постановление быстренько напечатаю, вещдоки увезешь.
Ника напечатала постановление, отдала его и пакеты с вещдоками Максу, после чего последний отбыл в бюро судебной медицинской экспертизы.
Ника села за стол, включила настольную лампу и погрузилась в чтение.
Семнадцатилетняя Лиля Кондратюк субботним майским вечером уехала покататься на велосипеде вместе со своей подружкой Викой Ивановой. Вика домой вернулась, а Лиля нет. По словам Вики, девчонки расстались на въезде в село Нижние ямки. Вика живет в центре Ямок, а дом Кондратюков стоит на отшибе, до него проще добираться, срезав путь через небольшую рощу. Вика видела, как Лиля заехала в рощу на своем велосипеде, девчонки еще помахали друг другу на прощание. С того вечера Лилю никто не видел. Изучение биллинга телефона Лили показало, что в тот же вечер он перестал выходить в зоне действия единственной в Нижних Ямках базовой станции.
«Так, понятно, – подумала Ника. – По крайней мере, телефон Лили окрестности Нижних Ямок точно не покидал: и он или физически уничтожен, или лежит разряженный где-то в поле или в лесу».
В семье Кондратюков Лиля – единственная дочь, третья по старшинству. У Лили есть два старших брата: двадцати трех и двадцати двух лет. И малыши-близнецы трех лет. Отец и мать воспитывали дочь в строгости. Судя по допросам, Лиля еще ни разу не ночевала вне дома, если задерживалась, всегда звонила домашним и предупреждала, чтобы они не волновались. Кроме Вики Ивановой Лиля близко общалась с мальчиком по имени Миша Голицын, их связывали первые романтические отношения. Согласно показаниям Миши, в тот вечер они с Лилей не планировали встречаться, Лиля звонила ему примерно в четыре часа дня и сказала, что планирует сегодня погулять с Викой. Каждый вечер перед сном ребята созванивались, но в тот роковой вечер Лиля так и не позвонила.
Ника достала из принтера чистый лист бумаги и написала: «Обязательно узнать у матери про других подружек». Что-то маловато друзей у девочки-подростка.
– Ну что же, продолжим чтение, – сказала сама себе Ника и перевернула страницы с допросами Вики, Миши и родителей Лили.
Дальше в дело была вшита фотография Лили, которую использовали для розыскных листовок и ориентировок. С фотографии на Нику смотрела девочка-подросток. Девушки в этом возрасте часто выглядят старше своих лет, но черты лица Лили Кондратюк еще оставались детскими. Лиля была прехорошенькой: темные выразительные глаза, пухлые губы, копна густых кудрявых волос. Одета Лиля была во что-то светлое, как прочитала Ника в ориентировке: «футболка белого цвета», «джинсы голубые», «кроссовки синего цвета», на шее кулон из металла светлого цвета в виде оленя.
Далее Ника перелистнула тысячу и один протокол осмотра места происшествия. Пять раз была осмотрена роща, в том числе с применением квадрокоптера и георадара, дважды дом родителей Лили. Никаких результатов, ничего интересного. Осмотр комнаты Лили – тоже все по нулям. Немудреный набор подростковой одежды: джинсы, футболки, школьная форма. Книги: тоже ничего необычного – вампиры, романы для девочек, много японских комиксов, которые, судя по милым подписям на титульных листах, Лиле подарил Миша Голицын. Шкатулка с девичьими артефактами: засушенные цветочки, валентинки, милые записки. Плюшевые игрушки. Простенький ноутбук.
Дальше уголовное дело как-то внезапно закончилось.
– Ну и как тебе? – спросила Ника саму себя. – Глухо, как в танке. Надо идти к ДД за советом.
Заместитель руководителя Энского межрайонного следственного отдела Денис Денисович Кораблев (сокращенно ДД) был на рабочем месте. Ника зашла в приоткрытую дверь его кабинета и попала в атмосферу приятного полумрака. День уже клонился к вечеру, закатное солнце едва проникало в кабинет сквозь задернутые жалюзи, и лишь настольная лампа ярко освещала рабочий стол, заваленный томами уголовных дел и материалов проверок. Из маленьких колонок звучали какие-то восточные мантры, и со стороны казалось, что Денис Денисович медитирует.