И открыл дверь, выставив в проходе ребенка.
На улице было уже темно. Дождь усилился и падал на асфальт частыми каплями. Мокрые охранники у подъезда стояли за своими машинами, используя их как защиту. Один гражданский с травматом, угрозы не представляет. А вот полицейские вооружены «ПМ»-ом и «Ксюшей»…
Ричер с девочкой вышли под козырек подъезда, вслед за ними Шульга вытолкнул наружу полковника и его невестку. Две группы вооруженных людей остановились, молча оценивая друг друга. Через секунду-другую между ними, сделав крутой вираж, втиснулся белый фургон.
— Бабу оставляй, мужика вовнутрь! — скомандовал Ричер.
Шульга с огромным облегчением отпустил Леру, втолкнул в отъехавшую дверь «Фольксвагена» Лесникова, забрался сам. Вслед за ним в машину запрыгнул и Ричер.
— Вперед, уходим!
Еврей рванул.
Машина, визжа покрышками, стала набирать скорость.
Одновременно Ричер развернул Лесникова лицом к открытой двери и выстрелил три раза подряд в затылок полковнику.
У тела, упавшего в лужу, почти не было головы…
Вдалеке послышалась короткая очередь, что-то стукнуло по корме. Вероятно, по колесам стреляли, хотели остановить. Но это было уже неважно.
Ричер задвинул дверь, отрезав находящихся в салоне от уличных шумов.
— Отрываемся!
Машина скатилась вниз по брусчатке крутого спуска на Бассейную, нарушая все правила, пересекла поток, идущий от бульвара Леси до Бессарабки, и рванула по Эспланадной, мимо стадиона в сторону Протасова Яра…
— Все, вроде! — сказал Еврей после того как они, остановившись в тихом месте, сменили номера и содрали с бортов маскирующие наклейки. — Машина засвечена, будем жечь, командир?
— Нет! — подумав, ответил Ричер. — Это тебе не «Следствие ведут знатоки». Дождь на улице, целиком не сгорит. К тому же, мы в городе. Посреди ночи на пожар тут же всякие МЧСы прискачут, потушат, начнут копать…
— Так что — просто бросим?
— Отдашь тому, у кого забирал, пусть на место поставит…
А вот это решение было, похоже, верным. Где надежнее всего спрятать лист? Конечно, в лесу. Фургон взяли из «вещдоков» с частной штрафплощадки по поддельным бумагам «на следственный эксперимент». Если его вернуть, то тамошняя охрана шум поднимать не станет. Они там бухали, с хозяевами согласовывали в телефонном режиме. Человека, который представился следователем, сто пудов не запомнили. Ночью в дождь и вовсе ничего не увидят…
— Все, операция закончена! — сказал Ричер, коротко доложившись по телефону. — Ласка уже дома. Вы тоже по квартирам разъезжайтесь и сутки сидите тихо, как мыши. Послезавтра в семнадцать — общий сбор на базе. Разбор полетов и пряники. Всем спасибо!
Они, как могли, затерли все отпечатки, скинули форму электриков, упаковали по сумкам оружие и шмотье. Еврей сел за руль и уехал. Ричер, забрав самый тяжелый баул, молча растворился в дожде. Шульга и Шаман, закинув сумки на плечи, прошли несколько кварталов и начали тормозить такси.
Только в старом задрипаном «Ланосе» с громыхающим шансоном, когда потихоньку начал снижаться адреналин, Шульга, расплачиваясь заметил, что где-то здорово раскровянил ладонь, так, что даже лоскут кожи содрал…
Дверь гаража с визгом открылась и в освещенном прямоугольнике появились две тени. Те же охранники, что его привезли. Один страхует с автоматом наперевес, второй ставит на пол ржавое ведро. Уходят. Явно не хотят выводить в туалет. Боятся? Или им дан приказ, чтобы никто здесь Шульгу не видел? Стало быть, самое интересное еще впереди, а ведро, как ни крути, очень кстати…
В ведре обнаружились два помятых бутерброда в пленке и поллитрушка воды. Шульга вынул еду, с удовольствием облегчился после чего мигом уничтожил принесенный паек. Выставил ведро поближе к дверям, сам вернулся на кучу ветоши, стал ждать.
Охранники возвратились минут, наверное, через десять. Убрали ведро, оглядели гараж. Один достал из поясного чехла наручники.
— Давай, хлопче! Тільки щоб без дурниць!
Шульга вытянул руки. На запястьях стукнули-протрещали браслеты из нержавейки. Охранник вышел, занес два стула. Поставил друг напротив друга, на расстоянии метра два. На дальний посадили Шульгу.
Минут через пять в гараж зашел улыбающийся розовощекий чувак лет сорока в дорогом, но помятом костюме. Походил взад-вперед, разглядывая Шульгу, словно что-то оценивал для себя. Уселся на стул. Представился.
— Следователь по особо важным, Барыгин.
— Какого хуя вы меня сюда привезли? — поинтересовался Шульга. Он, конечно, понимал, что вопрос риторический, но его интересовал характер реакции. И, чтобы постараться сойти за лоха, добавил «каноничное»: