К рассвету я укрепляюсь во мнении, что не готова смотреть Дамиру в глаза. Даже подумываю отказаться от завтрака, всё равно в его присутствии кусок в горло не полезет. С другой стороны, не хочется обижать старика. Не удивлюсь, если дед Анисим уже вовсю хлопочет у плиты.
Ход моих мыслей обрывает громкая возня в углу комнаты. Не сразу вспомнив о наличии компаньона в лице чумазого Збышека, недоумённо заглядываю за сундук.
— Стоп-стоп-стоп, дружочек, — приговариваю, пресекая попытку обуревшей от вседозволенности морды скомкать лункой накрахмаленную салфетку. — А ты не обнаглел ли гадить в кружевах? Ну-ка пойдём на улицу. Двор большой, копай не хочу. Тоже мне, эстет.
Несмотря на раннее время, солнце вовсю слепит из-за разрывов туч. От накрапывавшего ночью дождя остались только влажные пятна на особо тенистых участках. Свежо. И воздух какой-то кристальный, что ли. Я ещё вчера заметила. Отпустив независимо фыркнувшего Збышека под ближайшим кустом хризантем, с интересом оглядываюсь по сторонам. Если обойти пару метров плетёной изгороди, то можно рассмотреть поближе выглядывающую из-за досок часть витражного окна, которое при свете дня выглядит ещё более нелепо.
Наметив цель, направляюсь было в сторону усадьбы, но тут из-за щербатого горшка выглядывает нарушитель ночного сна.
Не знаю как, однако я сразу понимаю, что это и есть тот самый треклятый петух. Гребень набекрень, из куцего хвоста торчит единственное рыжее перо, янтарные бусинки глаз смотрят с вызовом и угрозой. Одним словом — разбойник. И судя по подобравшейся тушке, момент нашего тесного знакомства отсчитывается на секунды.
— Ганжа! — едва слышный окрик сковывает тело. Ушлая птица и вовсе шмыгает обратно за горшок. У меня такой возможности, к сожалению, нет, поэтому я остаюсь стоять посреди двора, глядя на приближающегося Дамира. Вернее на его тяжёлые ботинки, так как выстроенная в голове стратегия поведения куда-то мигом улетучивается. — Доброе утро, красавица. Дед Анисим приготовил завтрак. Я шёл пригласить, смотрю, вовремя подоспел. Надеюсь, Ганжа не успел тебя напугать?
— Нет, всё в порядке, — мой голос отчего-то ломается. Между нами будто тень проскочила, оставив слабый след… или какой-то волнующий запах… Встряхиваю головой, прогоняя смутное наваждение, и твёрдо смотрю ему в глаза. Сейчас они светло-бирюзовые, гипнотические, как в первые минуты знакомства. — Доброе утро. И спасибо, я обычно не завтракаю.
А вот это неправда. Просто магнетизм Стрельникова заставляет меня чувствовать себя нервным подростком, как это обычно бывает, когда и говорить особо не о чём, и расходиться не хочется. Глупо, но неодолимо.
— Какие планы на сегодня? — склоняет он голову, пряча выражение глаз за тенью полуопущенных ресниц. Так сразу и не уловить, чего Дамир на самом деле хочет: предложить какую-то очередную экскурсию или то всего лишь дань гостеприимству и мы разойдёмся, обменявшись от силы ещё парой любезных фраз.
Странно, что меня и первое, и второе одинаково устроило бы. Вернее, устроило б первое, а второе стало бы желательным.
Благо от ответа меня спасает сухой кашель деда Анисима.
— Ох, беда молодёжь…
— Что-то случилось? — с недоумением рассматриваю вполне себе цветущего дедка, с пустым лукошком в правой руке.
Стрельников даже не меняет положения, продолжая сверлить меня нечитаемым взглядом. Только слабая улыбка растягивает угол его рта, из чего напрашивается вывод, что не так велика беда, как мне её пытаются преподнести.
— По грибы я собрался, вот что, — чешет седую макушку Анисим. — Сыро в лесу. А ежели простуду прихвачу? Нельзя мне хворать. Помру ещё, кто вам, родимым, пироги будет печь? А вам сущий пустяк пройтись вдоль опушки. Места у нас благодатные, в муравейнике вашем каменном таких не сыскать. Может, уважите старика, наберёте опят? Заодно аппетит нагуляете.
Я смотрю в морщинистое лицо, на котором прямым текстом написано, что нас попросту решили по хитрому спровадить, и перевожу неуверенный взгляд на Дамира. По-хорошему стоило бы отвертеться, но понимаю, как невежливо это будет.
А может, я просто обманываю себя и на самом деле хочу провести со Стрельниковым лишнее время. Наедине. Ну разве не идиотка?