К моменту когда я отпираю входную дверь, недавняя решимость в значительной степени угасает. Но надо. Надо. Дамир слишком вспыльчив. На его территории братья скорее друг друга покалечат, чем станут меня слушать. Вся надежда на рассудительность Алекса. Ещё понять бы с какого бока подвести к новостям.
Отмахнувшись от дурных мыслей, снимаю верхнюю одежду. Пальто, ботинки, ключи от машины на месте. Что ж, тем лучше. В сущности, отсрочка только усугубит волнение. Тем более что решать проблемы желательно по мере их поступления.
На деревянных ногах направляюсь в кабинет.
Алекс, как и предполагалось, с самого утра корпит над кипой бумаг. У меня внутри всё обрывается от его вида: домашний халат распахнут, волосы растрёпаны, подбородок и скулы покрыты щетиной, а взгляд настолько усталый, что не сразу подмечает моё присутствие. Узнаю своего трудоголика — из постели сразу на передовую.
— Юния? Ты на чём приехала? — пауза, взятая на то, чтобы окинуть меня цепким взглядом и следом озабоченная улыбка. — Не продрогла?
Ни «зачем?», ни «почему?». Просто — на чём? Так, будто ничуть не удивлён моему возвращению. Он ждал меня. Знал, что приеду. Точно знал.
Что ещё он знает?
— На такси.
Мой сдавленный ответ вызывает у Алекса видимое облегчение. Улыбка из приветливой становится кривоватой. Неужели, допускал мысль, что буду не одна? Колени предательски подкашиваются. Я едва перебарываю малодушный порыв развернуться и броситься вон сломя голову. Ну уж нет. Оттягивать бессмысленно.
— Я до последнего сомневался, что ты сорвёшься обустраивать вместе со мной наше гнёздышко, — сказано внешне очень ровно. Впрочем, мне ли не знать, что за этим спокойствием может скрываться что угодно. Особенно когда он так вызывающе щурит глаза. — Чертовски приятно не разочароваться в тебе.
Меня передёргивает от многозначительного подтекста. Либо небывалая задушевность ушла с приходом похмелья, либо Алекс прекрасно осведомлён о моих похождениях. В таком случае его хладнокровие откровенно пугает. Вчерашнее буйство Дамира в сравнении с ледяной ироничностью брата — ничто.
Усилием воли проглатываю перекрывший горло ком и решительно смотрю в лицо мужа.
— Я вернулась не за этим, — запинаюсь, с трудом подбирая слова. — У меня тоже было время подумать. В смысле, много чего произошло за этот месяц и…
— Ты решилась на развод? — перебивает Алекс.
Потерянно опускаю голову. Вместо тысячи оправданий.
К счастью, не пришлось вдаваться в неловкие нюансы, но едва ли тому стоит радоваться. Подобная осведомлённость вполне может означать, что и сама измена давно не является секретом.
— Да. Нас, по сути, ничего не связывает. Помимо контракта.
Алекс недобро суживает глаза.
— Хочешь сказать, ты ради мимолётного увлечения готова пожертвовать будущим? Вот же бесстрашные овцы, идущие на закланье к волку!.. Думаешь, мой брат всегда будет таким душкой?
В груди немедленно застывает сдавленный всхлип. Все мышцы во мне непроизвольно сжимаются, словно от удара.
Он резким движением зачёсывает волосы со лба. С той же порывистостью встаёт из-за стола. Пара шагов и Алекс оттесняет меня к стене. Во льдистых глазах горит насмешливое ожидание.
— Твоя осведомлённость поражает, но ты понятия не имеешь, о чём говоришь. Я люблю его.
Дико первому признаться в подобном не Дамиру, а мужу. И тем не менее…
— Любовь сильно переоценивают, — он улыбается так снисходительно, словно любые мои слова заранее вызывают только сарказм. Сжимает пальцами шерстяной ворот платья. — Дамир последний, кто достоин того, чтобы даже увлечься им.
Это похоже на очередной удар. Наотмашь по лицу.
— Мне лучше знать, — дёргаю плечом. Безрезультатно. — Алекс, я пришла не ссориться, а поговорить как с близким, понимающим человеком. Вряд ли ты сможешь открыть мне глаза на что-то новое.
Его взгляд ощутимо тяжелеет.
— Уверена?
— Повторяю, у меня было время подумать, — чеканю, пряча нервозность. Не к добру появившаяся в его чертах решимость.
— Не обманывай себя. Ты думала только о том, как оправдать игру гормонов. Больше ни о чём другом. Кейт — это мой фейковый профиль и твой самый правдивый детектор лжи. Я всегда был в курсе твоих метаний. Пытался направить. Признаться, до последнего верил, что перебесишься, хоть количество жалоб только росло. Пропорционально их нелепости. У тебя был шанс сохранить моё уважение, проигнорировав призыв разбитной «подружки», — он хватает меня за горло и придавливает к стене. — Но ты исчерпала кредит доверия. Теперь будет по-моему.