– Цель вашего приезда мне объяснили, – начал полицмейстер. – В общих чертах. Хм! Кхе-кхе… Можно теперь услышать более точное изложение?
– Разумеется. Наверху, а конкретно в Зимнем дворце, полагают, что чудотворный обретенный образ Казанской Пречистой Богородицы не погиб в огне, сожженный Чайкиным. А где-то скрыт. Такие слухи ведь для вас не новость?
– Да, подобные разговоры ходят все два года. Однако это толки обывателей. Но чтобы в Зимнем дворце!
– Понимаю ваше беспокойство, Алексей Иванович. Сам не хочу службу терять.
Васильев поразился:
– Что, и до этого может дойти?
– А вы как думали? Там свои ветры дуют… в августейших головах. Могут и смести такие пушинки, как мы с вами.
– М-да…
– Поэтому предлагаю действовать согласованно. Мне поручили, вся ответственность тоже на мне. От вас нужна честная помощь. Даже моя неудача – признаюсь вам, она вполне вероятна – не должна затронуть чинов казанской полиции. Но только в том случае, если они сделают все, что от них потребуют интересы повторного дознания.
– Вы угрожаете? – Полицмейстер возмущенно свел брови. – Еще шагу не сделали в моем городе, а начинаете с запугивания?
– Зря вы так, – мягко осадил его Лыков. – Я подольше вашего служу в полиции. Получен Высочайший приказ. Наш общий долг – исполнить его. От казанской полиции потребуются серьезные усилия: не может же приезжий человек разобраться в деле в одиночку. Это понятно?
– Ну, понятно. А пугать-то зачем? Мы и без того сделаем все, что в наших силах.
– Я только об этом и прошу. И не пугаю вас вовсе, а объясняю серьезность ситуации. Вы с царской четой когда общались в последний раз? То-то. Потому допускаю, Алексей Иванович, что не до конца понимаете, чего от нас ждут. Успеха, вот чего. А успех этот весьма сомнителен. Если я не справлюсь, последуют служебные неприятности…
– Но ведь любой может не справиться, тем более с таким делом! – возмутился полицмейстер почти так же, как недавно Азвестопуло.
– Там, – Лыков ткнул пальцем в потолок, – это никого не интересует.
Васильев опешил.
– Повторяю: никого. Поэтому, Алексей Иванович, прошу помочь мне всерьез. Не надейтесь, что как-нибудь обойдется. Мы теперь с вами в одной лодке, и она у нас дырявая. Считаете, что я пугаю? Не могу вам запретить так думать, но как бывалый человек мыслю иначе. Давайте держаться вместе, я без вас действительно не смогу вести полноценное дознание. Успех поделим пополам. Неудачу постараюсь взвалить на себя, вот только в нашем ведомстве так не бывает. И в ваших интересах, чтобы Лыков в столице сказал: Васильев сделал все, что мог.
– Теперь понял, – кивнул полицмейстер. – Против такой постановки вопроса ничего не имею. Давайте плыть вместе. Что нужно от меня в первую очередь?
Лыков перевел дух. Разговор свернул в рабочее русло:
– Кто вел дознание в четвертом году? В Казани ведь нет сыскного отделения?
– Нет. Вел сам Панфилов.
– Алексей Иванович! У полицмейстера всегда куча дел. Он не может заниматься дознанием как следует.
– Пристав Первого участка Антонов помогал ему. Хотя… Скорее – тут вы правы – он тянул воз, а полицмейстер помогал.
– Я могу увидеться с Антоновым?
– Увы, нет. Он уволился от службы в прошлом году и уехал из города.
– Жаль. А Тутышкин?
Надворный советник удивился:
– Что Тутышкин?
– Он ведь тоже участвовал в том дознании?
Васильев хмыкнул:
– Ну, если считать участием то, что отходил Максимова ножнами от шашки… Ничем иным Василий Ильич не прославился.
– Но он сейчас служит приставом. Значит, справляется с обязанностями?
– После огласки его подвигов в суде Тутышкину пришлось уволиться из полиции. Но это была лишь временная уступка общественному мнению. Уже через год приняли обратно.
– Да еще с повышением в должности?
– Людей нет, поймите. А этот хоть с каким-то опытом. Приходится за ним присматривать и одергивать. Горяч и, между нами говоря, бестолков. Такой, знаете ли, добрый малый в размашисто-военном духе, из подпоручиков. Но куда деваться? Другие в полицию не идут.
– Ясно. Значит, в дознании Тутышкин мне не помощник.
– Совсем не помощник.
– А кого тогда порекомендуете? Вы как первое лицо тоже заняты сверх меры. Мне нужен человек из кадра казанской полиции, который будет отвечать за содействие. Толковый и ответственный и не простой городовой, а повыше. Есть такой?
– Есть. Пристав Первого участка губернский секретарь Ловейко Валентин Семенович. Кстати, Богородицкий монастырь находится в его участке, ему и карты в руки. Только… – Полицмейстер неожиданно смутился.