- А теперь проверим внешний вид.
Только через бесконечные полчаса те, кому посчастливилось пройти через все испытания, к которым ещё добавился обязательный поход к дежурному по училищу и повторное выслушивание всего того, что перед этим говорил Шмаляйло, оказались на КПП.
Они не поверили своим глазам...
Перед ними, как сказочная страна, лежал тот, а точнее теперь уже - этот «зазаборный» мир, ставший за прошедший месяц совсем забытым и нереальным.
Город, в котором учился Трошкин, имел в своём распоряжении метрополитен, целую сеть троллейбусных и трамвайных линий. Имел театры, кинотеатры, концертные залы, цирк. Но, что больше всего восхищало Петю, он имел множество гастрономов, столовых, кафе, баров, закусочных и просто булочных. Всё это сейчас принадлежало ему - Петру Трошкину.
Сдержав первобытный крик восхищения, Петя опрометью бросился подальше от КПП и этого бесконечно длинного серого забора. Трошкин запрыгнул в первый попавшийся трамвай, и, словно уходя от «хвоста», пересел на следующей остановке в троллейбус, который по счастливой случайности и вывез его в самый центр города.
О-о-о! С каким благоговейным трепетом смотрел он на витрины продовольственных магазинов, с каким удовольствием жевал в пятом уже по счёту кафе сладкую булочку, запивая её напитком, не тем училищным, похожим на йод, а настоящим, виноградно-яблочным.
Так, в знакомстве с местной кулинарией Петя провёл почти час.
«Вот это сила! Вот это жизнь!» - думал он, стоя на краю тротуара, усиленно работая челюстями. Он открыл было рот, чтобы снова укусить только что купленное пирожное, да так и застыл с отвисшей челюстью, округлившимися глазами глядя перед собой.
Прямо на него, в людском потоке, очевидно, куда-то торопясь, шёл, не глядя по сторонам, молодой лейтенант с петлицами артиллериста.
«Патруль!.. За мной!.. Что делать!?» - в ужасе думал Трошкин, распихивая по карманам свои съестные припасы. Лейтенант приближался... Петино сердце отстукивало знаки Морзе, то, замирая, то, выбивая чечётку. Когда до идущего оставалось три метра, Трошкин решился...
Ещё никогда он не принимал так строевую стойку. Взмахнув, как шашкой, правой рукой, он с такой силой щёлкнул каблуками, что прошедший уже было лейтенант, испуганно вздрогнул. Недоумённо посмотрев на это, вытянувшееся в струнку, создание, он смущённо ответил на приветствие и не замедлил продолжить свой путь, оставив курсанта одного со своими страхами и сомнениями, которые, как крем в правом кармане его брюк, наполнили лысую петину голову, не давая ему успокоиться и прийти в себя.
Кто знает, куда бы направился Трошкин, не случись этот инцидент. Но испуганный мозг дал команду ногам, и те, не заставив себя долго упрашивать, принесли своего, не на шутку струхнувшего, хозяина к ближайшему убежищу, коим оказался большой кинотеатр.
Подойдя к афише, Трошкин первым делом посмотрел на время начала сеанса, а не на название картины. Произведя некоторые вычисления, он пришёл к выводу, что времени, которое останется после фильма, всё-таки хватит, чтобы добраться до училища. Немного остывший Трошкин купил билет и, так и не взглянув на название киноленты, двинулся в зрительный зал...
...Индийские фильмы Петя не любил. Но, вспомнив только что пережитый на улице ужас, он содрогнулся и с мыслью: «Бережённого Бог бережёт», - поудобнее устроился в рваном кресле.
Народу в кинотеатре было много.
«Наверное, фильм интересный», - подумал Трошкин.
Действительно, минут через пятнадцать он уже вовсю следил за разворачивающимися на экране интригами. А потому, когда очень отрицательный герой, спев свою отрицательную песню, сопровождая её не менее отрицательным танцем, полез воровать маленького сынишку положительных родителей, Петя не сразу заметил, что кто-то, тихо вскрикнув, уткнулся ему в плечо. Лишь после того, как выяснилось, что мальчонка вовсе и не сын своих папы с мамой, а вроде как давно потерянный отпрыск этого самого отрицательного героя, и что тот вовсе и не такой уж плохой, а наоборот, хороший. Одним словом, когда напряжение спало, Петя почувствовал запах. Это были духи, причём хорошие, может даже французские. Трошкин чуть повернул голову и увидел её... Ту, что нашла убежище от индийских семейных драм у него на плече, ту, что смотрела на него глазами полными слёз. Её взгляд выражал и боль, и недоумение, и переживание за любимого героя. Петя не видел черт лица незнакомки, видел только её взгляд, взгляд больших, блестящих от слёз глаз.
«Не будь ослом, успокой её», - прошептал внутренний голос. Взяв её дрожащую руку в свою и пытаясь вложить в голос как можно больше теплоты, он тихо произнёс: