* * *
Прошло два месяца...
На улице вовсю чудил январь. Он был белым и мягким, как этот уже непервый снегопад, что так неожиданно начался пару часов назад.
- Классно! - мечтательно произнёс Половой.
Курсанты стояли в коридоре, облокотившись на подоконник, и зачаровано следили за падающими белыми пушистыми хлопьями.
- Красотища! - согласился Ватруха.
- А его ведь теперь опять убирать придётся, - тем же тоном предположил Жора.
- Опять скребки неподъёмные, - Трошкин был настроен неменее романтично.
- Подъём на тридцать минут раньше...
- Романтика!
- Опять снежные бабы на газонах... - не унимался Половой. - Эх! Хочу в снежки поиграть!
- А в песочнице поковыряться не хочешь? - язвительно спросил Бардин, - А то я тебе могу совочек найти... и ведёрко...
- Балбес, ты Бард, - Жора печально оторвался от созерцания падающих снежинок, - песок сейчас твёрдый, зима ж на улице.
...Снег валил всю ночь. Словно манной крупой из разорванного мешка, сыпал и сыпал он на притихший город, покрывая землю и крыши молчаливых зданий толстым белым пушистым слоем небесной ваты.
Следующее, по-настоящему зимнее, утро ворвалось в казарму одновременно с истерическим криком дежурного по роте: «Рота по-о-одъём! Выходи строиться на уборку территории!»
- А лыжи брать? - спросил кто-то, любознательно выглянув в окно. - Там же снега по колено.
- Бери, - посоветовало сразу несколько голосов.
- И лопату возьми - от белых медведей отбиваться, - добавил дежурный. - А заодно и плац очистишь. Ну, живо выметайтесь закаляться, труба зовет!
Что такое уборка снега? Ничего особенного и вместе с тем что-то выдающееся... Это шествие сгорбленных, замерших фигур на фоне тёмного зимнего утра. Это жалкие попытки с помощью тоненькой суконной шинельки сохранить тепло исчезнувшего где-то внутри покинутого родного одеяла. Это борьба с огромным упрямым скребком за каждый метр очищенной от снега территории.
Лопата (не какая-нибудь штыковая, а настоящая, новогодняя, шириной с Красную площадь) становится в такие минуты самым близким другом. Именно от неё зависит - сколько ещё вам мёрзнуть на этом, покрытом снежными заносами и похожем на кусок Антарктиды, плацу. И как скоро можно будет с чувством выполненного долга шумной толпой ввалиться в тёплую, пахнущую портянками, казарму. И сразу упасть на свою остывшую, но, всё же, такую родную кровать.
Запыхавшийся и раскрасневшийся от утреннего мороза Трошкин только поставил лопату в каптёрку, когда к нему подошёл Шмаляйло и сказал:
- Будешь теперь ходить на первый пост, Трошкин, ты отдан приказом по училищу.
«Вот оно! - пронеслось в голове у курсанта. - Вот оно признание!» Трошкин ликовал, ещё бы. Первый пост - пост у Боевого Знамени. Сюда ставят не кого попало, здесь стоят лучшие, значит он, Пётр Трошкин, лучший! И теперь ему, а не кому-то другому будут отдавать честь все проходящие мимо самого почётного места в училище. Он вспомнил свой первый, двухмесячной давности караул. «Эх, как всё неправильно тогда начиналось, - пронеслось в голове курсанта, - но ничего, теперь-то всё будет хорошо!»
* * *
Между тем неуютные холодные зимние дни с завидным постоянством сменяли друг друга. Налипая друг на друга, словно огромный снежный ком, подталкиваемый раскрасневшейся от мороза курсантской пацанвой, они неумолимо приближались к тому времени года, когда природа просыпается и готовится к возрождению после долгой зимней спячки. Как-то незаметно декабрь сменился следующим месяцем, а тому в свою очередь на смену пришёл самый яростный хранитель зимней стужи - февраль. И, словно понимая всю агрессивность этого «хозяина зимы», календарь отсчитал на его «выходки» всего двадцать восемь дней.
Дни становились всё длиннее, а ночи уменьшались пропорционально увеличению дня. Февральские морозы грозили мартовскому солнцу белым снежным кулаком и нехотя отступали за полярный круг. Они уносили с собой пронизывающий до костей ветер, утренний неубранный снег и воспоминания о тяжёлых металлических скребках и лопатах шириной с аэродром, так грациозно бороздивших ещё недавно белую целину плаца.
Деревья, ещё вчера напоминавшие большие ватные тампоны, под действием мартовских лучей распрямлялись, поднимая ветки к солнцу. На них намечались маленькие отросточки-почки, из которых потом появятся листья, которые, в свою очередь, будут радовать глаз всё лето. И о которых будет сказано так много неласковых слов во время уборки закрепленной территории осенью...