− Р-р-р! – дикой пантерой рычала Саша. Яркая вспышка − и новый шедевр готов.
− … теперь изобрази задумчивость, − говорила Саша Алисе в длинном до пола лиловом платье, похожем на мантию. – Ты – утонченная Мельпомена, трагичная и недосягаемая…
− А кто это такая?
− Не важно. Но она очень красивая, поверь мне!
− Да? Ну ладно, буду... как ты сказала?
− Мельпоменой.
− Вот-вот, ей самой, − гордо соглашалась Кулакова, и фотосессия продолжалась.
Когда стрелки часов показали десять вечера, подруги засобирались. Каждый день с девяти и до трёх ночи село оживало по-настоящему. Загорались редкие фонари, и окрестности наполнялись рёвом моторов, чьим-то смехом, музыкой мобильных телефонов и магнитол.
Саше нечего было надеть, поэтому она как обычно взяла «на прокат» блузку, юбку и чулки Алисы, забросив в стирку заляпанные грязью джинсы. Кулакова не возражала – гардероб её менялся довольно часто.
Родители Алисы давно спали, когда подруги, накрасившись и прихорошившись, вышли в ночь. После дневного ливня воздух был сырым и прохладным, но легкий азарт и жажда приключений были сильнее мурашек на спине.
− На счет три: раз, два… − скомандовала Алиса, и три девушки, выстроившись по росту и взявшись за руки, зашагали в ногу. Стройному и ровному шагу их могли бы позавидовать марширующие по плацу солдаты – девчонкам стоило один раз за вечер подстроиться друг под друга, и они уже не сбивались с такта, и даже лужи и ямы были им нипочём.
Пройдя по Пролетарской улице, девчонки свернули на Марксистскую, где располагался местный ГОУНПОПУ №23 или в простонародье технарь. Приезжих аббревиатура всегда забавляла и они шутили, мол, сделано специально, чтобы молодёжь знала, куда поступает. За технарём был поворот на Комсомольскую, ведущую к парку. Парк Победы троица поспешила миновать как можно скорее – вечером это место становилось небезопасным. Немногочисленные лавочки, начиная с девяти вечера, оккупировала местная шпана, для которой водка и драка были единственной радостью в жизни. По одиночке они, обычно, трусливы, но, сбившись в стаю, способны нагнать страху, ограбить, а то и что похуже, так что даже местный участковый предпочитал с ними не связываться. Возле памятника Неизвестному солдату облюбовали себе гнёздышко абреки, их в селе хватало. Эти тоже всегда летали стаями и угрозу представляли, в основном, для молоденьких красивых девушек, которым в столь поздний час не сиделось дома. Ещё попадались проститутки – как профессиональные, что стоят у дороги и ждут клиентов, как рыбак на пристани ждёт клёва, так и просто «подрабатывающие» − девчонки из школы и техникума, желающие немного подзаработать на новую кофточку или тюбик помады.
Снежину всегда удивляло, что «подрабатывающих» – преимущественно, восьми- и девятиклассниц – никто не гнобит. В то время, как ни в чем не виноватая Лида страдает от издевательств сверстников, настоящие шлюхи преспокойно живут и радуются жизни (хотя, это вряд ли). Всё село знает об их заработках, но никто ничего не говорит, даже внимания не обращает, не плодит слухов. Может, эти девчонки уже безнадежны, поэтому их не трогают? – думала Саша. − Какой смысл смеяться, они глухи к насмешкам. А Лида… В Лиде ещё теплится совесть. Мучить её интереснее.
Ворона грязью перемажет крылья − никто и не заметит всё равно. А лебедь несмотря на все усилья отмыть не сможет с белизны пятно…
− Так-так-так, кто это у нас здесь такой кривоногенький и чумазенький? – вдруг услышали подруги насмешливый голос. То была Катька Волкова, или как её звали за глаза, Мать, «звезда полей и огородов» с одиннадцатого «Б». Крупная девушка, кровь с молоком, почти на голову выше Саши и намного шире в плечах. Дочь директора школы, между прочим. Саше она чем-то очень напоминала то богиню Иштар, то российскую императрицу Анну Иоанновну. Катька пользовалась славой активистки и КВНщицы, её любили все сельские учителя, не подозревавшие о её скверном характере. У Матери, как и подобает Её Величеству, была своя свита – и сейчас она в компании двух «фрейлин» появились перед подругами из-за поворота.
− На себя посмотри, чувырла! – огрызнулась Алиса. Когда-то они с Катькой были близкими подругами, но потом Алиса стала что называется «набирать очки» и претендовать на лидерство. Этого Волкова допустить не могла. В открытую борьбу всё вылилось, когда Катька с Алисой не поделили одного парня, и с тех пор сельская школа превратилась в поле битвы между Матерью и Кулачихой. Сашу Волкова раздражала своей надменностью, а Люся не любила её просто за компанию, потому что её ненавидела Алиса. Сама Мать относилась с глубочайшим презрением ко всем и каждому, кроме себя любимой. – Ты чё тут трёшься? Клиентов ищешь? Так тебе дальше по улице – трасса в той стороне…