− А что ты сделал для того, чтобы я тебя уважала? И что сделаешь сейчас? Может, ударишь меня? Здоровый и сильный мужик маленькую слабую девочку, которой и так сегодня пришлось несладко!
− Пошла вон с глаз моих, неблагодарная свинья! – прорычал отец, и, схватив девушку за шиворот, вышвырнул за порог дома. – Погуляй немного на холоде, подумай над тем, как следует разговаривать со старшими. Да и ещё: это я у тебя заберу, − Пётр Сергеевич указал на розу.
− Нет! – впервые за весь вечер девушка по-настоящему испугалась. Испугалась, что отберут частицу того, чего у неё никогда не было. Того, что она только начала получать…
− Я сказал, дай сюда! – прошипел отец, и, вырвав цветок из рук Саши, растерзал его у неё на глазах. Дверь с глухим стуком захлопнулась, где-то над головой зло зарыдал ветер. От боли и обиды заплакав во всю мощь своих лёгких, Саша быстро собрала всё то, что осталось от цветка, и спешно зашагала прочь. Невидимое за облаками солнце почти село, тьма сгущалась вокруг девушки всё сильнее.
− Ненавижу вас, – сквозь слезы и громкие всхлипывания прерывисто шептала Саша, лаская бледными пальчиками растерзанное сердце цветка. – Ненавижу вас всех! Ещё чуть-чуть… Еще какой-то год… потерпеть, а потом я уеду далеко-далеко, и вы никогда… меня не увидите! И детей моих – своих внуков − не увидите тоже… И некому будет подать… вам в старости стакан воды.
Найдя приют в доме Алисы, молча впустившей её, Саша ещё долго плакала, кусая подушку, пока не забылась беспокойным и тёмным сном. Разбудил её телефонный звонок – отец раскаивался, просил прощения за то, что сорвался, требовал вернуться домой. Саша не хотела его слышать. «Ненавижу вас», − было единственной фразой девушки перед тем, как она снова уснула.
Глава V. Прочь из этих стен
− Край ты мой заброшенный, край ты мой пустырь, − после небольшой экскурсии по Болотину сказала Саша. – Что скажешь?
− Ты ждешь от меня похвалы или подтверждения своих слов по поводу ада на земле? – спросил Вячеслав. Прошла неделя с их последней встречи. Саша ни слова не сказала Вячеславу о случившемся дома.
− Я жду мыслей, и только.
− Пока что я вижу лишь оболочку. Суть передо мной не открылась.
− А ты хочешь увидеть суть? – Саша на минуту задумалась. – Хорошо, пойдем со мной.
И они пошли по пустынным улочкам. Краснобаев хотел было взять девушку за руку, но она не позволила − их могли увидеть. Тогда Вячеслав стал разглядывать дремлющие по обочинам дороги дома и дворы, прислушивался к вою ветра и лаю собак. Глядеть было особо не на что, в память парню запали только пустые качели посреди детской площадки.
− Тут действительно почти не видно солнца, − сказал Вячеслав, не щурясь разглядывая мутное пятно над головой. Будто кто-то разлил жёлтую краску на грязный пол, а потом долго старался оттереть её половой тряпкой.
Саша ничего не ответила.
− Похоже, я нашла суть, − произнесла девушка. Проследив за её взглядом, Вячеслав через низенький редкий забор увидел сморщенную горбатую старуху, копающуюся в земле на участке в десять квадратов. За спиной женщины виднелся покосившийся домик и несколько чёрных от сырости сараев. Чуть в стороне лениво развалившись на куче тряпья, зевала большая лохматая собака.
− Так, посмотрим… Дряхлость, горбатость, уродство – это души жителей. Маленький земельный участок – узость взглядов, тесный мирок. Низенький забор с прорехами – неумение держать при себе свои мысли, желание выплеснуть свои проблемы на других. Покосившийся домик и сараи – невеликий багаж знаний и жизненного опыта. Собака на сене (или что там у неё?) – жадность, зависть к чужим успехам, злорадство. Я прав?
− Не совсем, − печально улыбнулась Саша. Вячеславу нравилась эта её улыбка, в такие моменты лицо девушки становилось особенно красивым. – Я просто хотела продемонстрировать венец жизней и трудов многих поколений. Большинство родившихся здесь, тут и умирает. В детстве ходят в садик, бегают босиком по улицам с палками и бутылками, играют в футбол и войнушку. Потом ходят в школу и на дискотеки в клуб, курят, пьют, спят друг с другом, ничего не видя и ни к чему не стремясь. Там кто-то поступает в институт и уезжает отсюда навсегда, но большинство остается, идут в единственный здесь сельхозтехникум на трактористов и механиков, или вообще никуда не идут, женятся, тут же заводят детей и до самой старости живут в этих клетках из заборчиков, стараясь не подохнуть с голоду. Возня в огороде или в поле, уход за скотиной, бесхитростные развлечения да бутылка каждый вечер. Вот и всё.