Его голос был настолько нежным и полным заботы, что я улыбнулась.
— Нет, ничего такого. Просто так выходит всегда. Мужчины пытались со мной поговорить, а я уходила посреди разговора, потому что не могла ответить. Мой огромный заскок.
Он рассмеялся, и затем я широко улыбнулась. Он произнес:
— Я могу это понять. У меня были заскоки раз или два раньше. — Он замолчал на мгновение, а затем осторожно спросил: — А как ты себя чувствуешь, разговаривая со мной?
Теперь была моя очередь замолчать. Задумываясь, я подняла голову, затем со вздохом ответила:
— Возможно, это будет звучать странно, и я заранее извиняюсь за это, но я вроде как чувствую, что разговариваю с другом.
Его ответ был искренним.
— Мы и есть друзья. По крайней мере, мне бы хотелось, чтобы мы были друзьями. У тебя есть место для еще одного друга?
Улыбаясь так сильно, что чувствовала, будто мои щеки могли бы лопнуть, я осторожно ответила:
— У меня всегда есть место для еще одного друга.
Его голос стал тихим.
— У меня тоже, Майя. У меня тоже. — Затем его голос стал хриплым. — Можешь кое-что сделать для меня, Майя?
Я моргнула от неожиданной смены характера разговора и проговорила заикаясь.
— О, к-ко-ко-конечно.
Его голос был пропитан весельем.
— Крякни для меня, малышка.
12 глава
Куинн
Гарри бросил футбольный мяч, и так как я был отвлечен, он пролетел мимо моей головы и приземлился на песке позади меня.
Время от времени мы с Гарри устраивали себе тренировки на пляже перед моим многоквартирным домом. Была суббота, и ему не нужно было работать, а на улице стояла идеальная погода для легкой игры в перебрасывание мяча. Гарри всегда жаловался на то, что находился взаперти в офисе на протяжении всего дня, и у него не оставалось энергии на тренировки. Ему не нравились те несколько килограмм, которые он набрал, поэтому я помогал ему вернуться в форму. И под помощью, я имел в виду, что сильно подталкивал его, а затем подталкивал еще сильнее. Я давил и давил, пока он не хотел избить меня до кровавого месива.
Что я могу сказать? Я был хорошим другом.
Я побежал за мячом, поймал его и бросил ему. Гарри схватил его, затем пасанул его мне назад. В этот раз мне удалось его поймать.
Тишина никогда раньше не беспокоила меня, но с недавних пор я поймал себя на страстном желании говорить, нежели быть потерянным в собственных мыслях. Мне нужно было срочно заполнить тишину хоть чем-то, прежде чем мой мозг начал бы опять вытворять свои штучки.
— Когда ты последний раз занимался сексом, старушка Хаббард?
Личный вопрос, я знаю, но Гарри мог справиться с ним. Мы были близки, и оба работали в эскорте, и оба имели представление о том, что секс — это естественно и весело, пока обе стороны на это согласны.
Гарри ухмыльнулся в привычной для себя манере.
— Прошлой ночью. А что? У тебя есть кто-то на примете?
Бросая мяч, я прыснул со смеху.
— Кто-то, кто мог бы мириться с твоей надутой задницей? Нет. Я бы никогда так не наказал девушку. По крайней мере ту, которая бы мне хоть как-то нравилась.
Он нахмурился и поймал мяч, затем бросил мне его обратно. Сильно.
— Засранец.
Я засмеялся, тряся рукой от боли из-за поимки такого быстрого мяча.
— Я думаю, что просто хотел убедиться, что твой буритто с говядиной и бобами не сморщился как чернослив.
Гарри указал на меня пальцем, пристально глядя.
— Мой буритто с говядиной и бобами всё еще охрененно вкусный, спасибо тебе большое.
Я бросил мяч, бормоча:
— Мне придется поверить тебе на слово, братишка.
Гарри посмотрел так, будто хотел сказать что-то, и будучи тем, кто не привык ходить вокруг да около, он беспечно спросил:
— Итак, ты всё отменил с этой клиенткой?
Я остановился, на мгновение задержав дыхание, затем покачал головой, бросая мяч.
— Не-а.
Он поймал мяч и зажал его подмышкой.
— Ты напрашиваешься на неприятности, чувак?
Гарри никогда не раздражал меня, но прямо сейчас я был раздражен.
— Почему? Потому что у тебя был плохой опыт? Это не означает, что подобное произойдет и со мной.
Он пристально посмотрел на меня.
— А если произойдет?
Волны, бьющиеся о берег на заднем фоне, обычно издавали умиротворяющий звук. Но они не были успокаивающими в этот день. Моя челюсть напряглась.
— В таком случае, я позабочусь об этом.
Гарри покачал головой.
— Я просто переживаю за тебя. Не хочу, чтобы ты допускал ту же ошибку, что и я.
Нет. Этот разговор был окончен.
— Ты собираешься бросать мяч или нет?
Он пробормотал что-то и бросил мяч.
— Да, да. Хорошо.
Молчание было неловким. Я ненавидел это, особенно с Гарри. Мне нужно было заполнить эту брешь.
— Как обустраивается твоя сестра?
Его губы дернулись.
— Она кристально ясно дала мне понять, что не нуждается в моей помощи. Говорит, что она взрослая и жила без чьей-либо помощи почти пять лет. Другими словами, она полная засранка.
Я засмеялся и подбросил мяч.
— Ну, тогда удачи тебе.
Его выражение лица стало мрачным.
— Я беспокоюсь за нее. Мне не нравится то, что она сама по себе. Не тогда, когда у нее есть мама и я. — Он на мгновение задержал мяч у себя. — Знаешь, она всегда была такой уязвимой. Нуждалась во мне, и я помогал ей, чем мог. У нее не было много друзей. Она приходила в ужас от общения с парнями и сейчас, то, что она наконец-то выбралась из своей раковины… я не знаю. Я вроде как скучаю по тому, чтобы во мне нуждались.
Я поймал мяч и произнес:
— Она знает, что ты рядом. Она придет к тебе, когда ей понадобится помощь. Дай маленькой птичке полетать. — Затем я подумал о симпатичной, пухленькой Минни и поспешно добавил: — Но не слишком далеко.
Гарри широко улыбнулся мне, и я улыбнулся ему в ответ, зная, что он думал в точности то же самое.
Я попрощался с Гарри приблизительно в час дня. Он сказал мне, чтобы я был свободен вечером в понедельник. Он организовывал ночь покера, которые практически всегда переходили в ночь съема женщин. Я сказал ему, что приду.
Пробежка казалась мне неплохой идеей. У меня было не так много времени перед клиенткой во второй половине дня, но так много энергии, что если бы я не сжег этот избыток, я скорее всего затрахал бы свою клиентку до смерти. Хотя вряд ли она была бы против.
Я побежал от пристани и обратно, затем развернулся и пошел домой. Я был потным, разгоряченным и сексуально возбужденным и надеялся, что вечер с Белиндой каким-то образом сложится лучше, чем вечер с Джиной. Другими словами, я надеялся, что мой член будет со мной за одно и присоединится к нашей вечеринке. Я был уверен, что у меня получится. Белинда была шикарной и стеснительной как мышонок.
Она была одной из тех стеснительных девушек, на которых следовало обратить внимание. Как только ты пробирался за фасад стеснительности, они действительно становились дикими шлюшками, отметины-от-ногтей-и-кровавые-полосы-через-всю-спину… настолько дикими.
По дороге к зданию, я услышал, кто-то позвал меня дрожащим, слабым голосом.
— М-Мэттью! О, М-Мэттью!
Я остановился посреди тротуара и начал искать источник звука. Когда я увидел ее лицо, то расплылся в улыбке.
— Здравствуйте, миссис Хендерсон. Что я могу для вас сделать?
Пожилая женщина почти буйно трясла головой и руками. Ее сиделка, Дженни, сказала мне, что она страдала от болезни Паркинсона и даже со всеми своими лекарствами ее тремор не могла прекратиться, но они существенно улучшили ее речь. Я задумывался, как бы она выглядела, если бы не принимала свои препараты. Мысленный образ этого разбивал мне сердце.
Она попыталась улыбнуться, но ей было больно.
— М-м-мой кран течет. Т-т-ты не мог бы помочь?
Дженни появилась за спиной миссис Хендерсон.