— Полагаю, что так.
Наконец, он встал прямо напротив меня. Он колебался какое-то время, прежде чем спросил:
— Почему ты оставила мою фамилию?
Эмоции так сильно ударили по мне, что я почувствовала, как почти подогнулись мои колени. Мои глаза жгли непролитые слезы. Я сморгнула их и сглотнула комок, образовавшийся у меня в горле. Мои губы дрожали, и я тихим, хриплым голосом ответила:
— Это было все, что у меня осталось от тебя.
В его глазах вспыхнула искра, а затем и целое пламя. Он потянулся ко мне, кончики его пальцев коснулись моих.
— Ты все еще любишь меня?
Слезы катились из моих глаз. Я изо всех сил старалась не рассыпаться на части.
— Как и всегда.
Он уставился на меня, шокировано моргая.
— Да будь я проклят. — Затем он спросил. — Ты знаешь, почему я поцеловал Эмбер?
Я шмыгнула носом.
— Поцеловал? Я думала, ты имел...
Но меня перебили. Он покачал головой.
— Я никогда не спал с ней, Эдди.
Мое сердце забилось чаще. Я чувствовала, как кровь прилила к моей шее, проявляясь ярким румянцем.
— Что? Ты же сказал, что изменил мне.
Его лицо помрачнело.
— Я так и поступил. Я поцеловал ее, а она — не ты.
Я не знала, что сказать на это.
— Я не...
Ник грустно улыбнулся.
— Я сделал это, чтобы увидеть, есть ли тебе до этого хоть какое-то дело. И вместо того, чтобы расстроиться, ты задрала свой нос и сказала, что твой адвокат свяжется со мной. Ты ни разу не спросила у меня «Почему?» и не пролила ни единой слезинки. — Он отстранился от меня с грустным выражением лица. — Тебе было все равно.
Я презрительно усмехнулась.
— Мне было все равно? — Я закатила глаза. — Я проплакала много недель. Я и сейчас плачу время от времени. Ты знаешь, почему я вела себя подобным образом? Потому что ты покончил со мной. Я не хотела доставлять тебе удовольствие от вида того, насколько больно мне было. — Я посмотрела вниз на свою обувь. — Ты заставил меня чувствовать себя использованной. Как я должна была реагировать?
Его огромные руки схватили меня за плечи, и он прокричал мне в лицо.
— Как нормальный человек. Расплакаться. Разозлиться. Бросить в меня вазу. Дерьмо. Ударить меня! Показать хоть какие-то долбаные эмоции, Эдди.
Мое тело покалывало от ощущения его рук на моей обнаженной коже.
— То, что ты сделал — ранило меня, Ник. Я перешла в режим, в котором чувствовала себя наиболее комфортно. Режим самосохранения.
Его руки оставили мои плечи. Он поднял их и нежно заключил мое лицо в свои ладони.
— Мне жаль, что я причинил тебе боль.
Я улыбнулась устало.
— А мне жаль, что я превратилась в бешеную суку. — Он крепко обнял меня, и я сказала через какое-то время. — И что теперь?
И затем он улыбнулся, одной из своих улыбок, которую я раньше видела ежедневно, когда мы обнимались на диване, смотрели телевизор, поедая пиццу. Эта улыбка была такая уютная, и что-то подсказывало мне, что с этого момента все будет только лучше.
Ник держал мое лицо в своих руках и смотрел на меня какое-то время. По-настоящему смотрел на меня. Разыскивая старую Эддисон, ту, которую он знал. Человека, которым я собиралась стать с этого дня. Его улыбка дрогнула. Он наклонился и опустил свои губы на мои, страстно целуя меня.
На вкус он был как мята и пиво. Как дом.
Потянувшись, я схватила его за предплечья и поцеловала, вложив в это все, что у меня было. Так, как если бы это был наш последний поцелуй, я хотела, чтобы он был до боли хорошим. Через минуту мы отстранились друг от друга, широко открыв глаза и тяжело дыша.
— Ох, — я прошептала.
Он прижался своим лбом к моему и засмеялся.
— И правда, ох.
Через мгновение я улыбнулась. Моя улыбка переросла в хихиканье. И затем мы оба рассмеялись.
И это было лучше, чем просто хорошо.
Это было невероятно.
41 глава
Миа
Вечеринка «Отчаявшиеся и Одинокие» была в полном разгаре. Ди-джей играл музыку 80-х и ранних 90-х, один чудесный хит сменялся мощной балладой — все хиты, под которые я и сама бы с удовольствием танцевала.
Мне удалось вынудить Эллу поприсутствовать здесь в качестве гостя. У меня были свои причины на то, чтобы это сделать, но она все еще пыталась выяснить – почему. Я была абсолютно удивлена, когда она согласилась. Честно говоря, я думала, что она поставит крест на всех мужчинах после того, как засранец Рик поступил с ней.
Я смотрела, как все из себя разодетые мужчины и женщины, нервозно переглядывались друг с другом через комнату. Большинство женщин пришли с подругами, а большинство мужчин — одни. Возможно, это было связано с чувством собственного достоинства.