Мое тело застыло в шоке.
Оказалось, мне не нужно было думать о том, где был Куинн, и что он делал. Он сидел, прислонившись спиной к моей двери, согнув колени. Его голова была наклонена набок, рот немного приоткрыт, он глубоко дышал, пока спал в моем коридоре.
42 глава
Миа
Как только мой шок поутих, я осторожно подошла к мужчине, который стал моим миром за столь короткий срок. Став перед ним на колени, я положила сумочку на пол и коснулась рукой его щеки. Как только кончики моих пальцев коснулись его щетины, он прильнул к моему прикосновению, нежно застонав.
— Куинн? — я говорила тихо, про себя радуясь тому, как он потянулся к моему касанию. — Просыпайся, милый.
Он вернулся назад на нашу бренную землю, сонно моргая, а его волосы были так очаровательно взъерошены. Он посмотрел на меня, затем моргнул, осматривая коридор вокруг, прежде чем его взгляд снова вернулся ко мне. Его голос был хриплым ото сна, он пробормотал:
— Привет, малышка.
Прямо тогда я его ненавидела. Или просто хотела этого. Он меня расстроил. Он не мог взять вверх надо мной просто своим: «Привет, малышка». Нет. Я не собиралась этого допускать.
Но каким-то образом моя злость ушла на второй план. Я игнорировала то, как его пальцы пробежались по моему предплечью, чтобы достичь моей руки. Я пыталась игнорировать то, как он взял меня за руку, и его большой палец поглаживал мою ладонь. Я не могла игнорировать то, как мое тело дрожало от его прикосновения.
— Как долго ты здесь находишься?
Его глаза встретились с моими, и он слабо сказал.
— Я не знаю, но ради тебя я готов ждать вечность.
Неосознанно мои пальцы сжались вокруг его большого пальца, который продолжал гладить мою ладонь. Я дернулась, чтобы переплести наши пальцы, но в последнюю секунду отстранилась. Я изо всех сил старалась показать ему свое безразличие.
— Где Мишель?
Куинн двинулся, чтобы сесть прямо, но поморщился.
— Если она там, где я ее оставил, то дома. — Затем он пробурчал: — Черт побери, этот пол такой неудобный.
Я встала рядом с ним, протянула ему руку и помогла встать. Когда он разминал свою шею, я осмотрела его.
Его пиджак кучей валялся на полу. Галстук был развязан, свисая вдоль его груди. Две верхние пуговицы бледно-голубой рубашки расстегнуты и каким-то образом сорочка была наполовину выправлена из его брюк.
Он был в полнейшем беспорядке. И выглядел таким красивым.
— Почему ты здесь, Куинн? — спросила я его почти шепотом.
Его брови немного приподнялись.
— Могу я войти?
Я хотела сказать «нет». Я хотела сказать ему, что нам не о чем разговаривать. Хотела быть умной и дерзкой девушкой, такой, какой всегда хотела быть, но никогда по-настоящему не была.
Вместо этого, я взяла свои ключи и открыла дверь квартиры, войдя внутрь и оставив дверь открытой в безмолвном приглашении. Я включила свет на кухне, положила туфли и сумку и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Куинн закрывает дверь за собой.
Он подошел ко мне осторожно, как к зверьку, чтобы не спугнуть. Как только он оказался в шаге от меня, начал говорить.
— Я вышел из игры.
Вышел из игры? Я в растерянности нахмурилась. Что он имел в виду под этим?
— Это была моя последняя ночь в КДТ. Мишель была моей последней клиенткой.
Я забыла, как дышать. Что это означало?
Его нежные карие глаза встретились с моими, и он сделал еще маленький шажок навстречу ко мне.
— Я не спал с другой женщиной уже несколько недель, Миа, и я определенно не спал с Мишель сегодня ночью.
Мой голос надломился.
— Почему?
Он улыбнулся той улыбкой, которую я так сильно любила, и я увидела сияние солнца. Он тихо сказал:
— Из-за этого. — Его глаза не отрывались от моих, когда он наклонился. Его ладонь легла на мою щеку, а вторая рука обернулась вокруг моей талии.
Я не хотела, чтобы меня поцеловали. Я нуждалась в том, чтобы меня поцеловали, или же я бы умерла. Просто умерла. Как только его губы коснулись моих, я растворилась в Мэтте Куинне. Полностью. Низкий стон вырвался из меня. Я сомкнула свои руки вокруг его шеи, прижимая его сильнее к себе, пока мы не стали одним целым. Мы целовали друг друга, будто в последний раз. Это было замечательно.
Казалось, мои руки жили собственной жизнью. Они хватали, тянули, толкали, и я не была уверена, чего они по-настоящему хотели. Ну, кроме того, чтобы увидеть одежду Куинна на полу.
Как только мне удалось вытащить его рубашку из брюк, он отстранился от меня, легко рассмеявшись и проведя рукой по своему лицу. В его голосе слышалась боль: