Куинн зашел секундой позже, свирепо смотря на моего брата, струйка крови текла из его носа прямо на губу. Я сделала шаг к нему, протянув руку и почти закричала:
— У тебя идет кровь.
Рука схватила меня за запястье и потянула меня назад. Я споткнулась, но сдержалась на ногах, прежде чем упала. Гарри не заметил этого и зашипел:
— Не трогай ее.
И в это же время огонь вспыхнул в глазах Куинна, и он зашипел:
— Убери, бл*дь, свои руки от нее.
Я повернулась как раз, чтобы увидеть, как Гарри угрожает Куинну, нахмурившись.
— Я надеру тебе задницу.
Куинн злобно улыбнулся в ответ, слизав кровь с губы.
— Ты уже пытался и проделал дерьмовую работу, приятель. — Это словечко, «приятель», звучало так, будто тот был кем угодно, кроме него.
Мой голос дрогнул:
— Что с вами двумя происходит? — Я сбросила с себя руку Гарри и отступила от них обоих, делая все возможное, чтобы успокоить свой дрожащий голос. — Какого черта? — Но они игнорировали меня.
— Ты не будешь встречаться с моей сестрой, — раздраженно сказал Гарри.
Я дернулась от его тона. Этот его тон я никогда раньше не слышала.
Куинн зарычал:
— Я вообще-то не спрашивал у тебя разрешения.
У Гарри вырвался смешок.
— Это какая-то гребаная шутка.
— Ты же знаешь. Ты всегда мог спасти меня от меня самого. — Честно сказал Куинн.
— Кого-нибудь волнует то, что я думаю? — Мне удалось сказать. Но эта попытка напоминала разговор блендера и кирпичной стены.
Лицо Гарри стало ярко-красным.
— Ты недостаточно хорош для нее. Никогда не был.
Боль отразилась на лице Куинна. Он закричал в ответ:
— Ты думаешь, я этого не знаю? Бл*дь! — Он тяжело дышал. — Я люблю ее.
Гарри запрокинул голову и рассмеялся. И от этого звука мое сердце сжалось. Это было жестоко и причиняло боль, и я никогда не слышала, чтобы мой брат был таким человеком прежде. Куинн закрыл глаза, ему было больно.
Слезы жгли глаза. Я сморгнула их.
Руки Гарри сжались в кулаки. Он гневно прошептал:
— Любую, ты мог бы иметь любую...
Глаза Куинна распахнулись, и он зарычал:
— Я не хочу любую! — Его глаза встретились с моими. Он нежно проговорил: — Я хочу ее. — Я почувствовала, как его слова тронули меня до глубины души. — Я люблю ее.
Тишина окружила нас. Тишина настолько плотная, что ее можно было резать ножом.
Затем я повернулась и сказала прямо своему брату, который все еще прожигал дыры в голове Куинна.
— Я люблю его, Гар. — Мой брат повернулся лицом ко мне. Он потерял часть своего запала, но не особо. Я подошла к Куинну и встала рядом с ним в безмолвной поддержке. — Я влюблена в него.
Гарри моргнул, а затем закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу.
— Бл*дь, Миа...
Мои доводы вырвались прежде, чем я смогла их остановить:
— Ты говорил мне, что я никогда не давала тебе повода сомневаться в своих решениях. Ты говорил, что я никогда прежде не принимала плохих решений. Я и сейчас не начинаю этого делать. — Я слегка пожала плечами, прежде чем взять Куинна за руку, переплетая наши пальцы. — Мне так жаль, Гар. Это моя вина. Куинн не сделал ничего плохого. Я ему солгала. Это произошло из-за меня, поэтому, если ты хочешь кого-то винить, вини человека, который за это ответственен. — Я посмотрела на человека, о котором мечтала долгие годы и увидела, что он смотрит на меня с нежным выражением лица, в котором читалось: «Я тебя люблю». Я пояснила: — Что сделано, то сделано. Я люблю его. Он любит меня. И мы будем вместе независимо от того, нравится тебе это или нет. — Выражение моего лица было умоляющим. Я заговорила тихо, эмоции сжимали мое горло. — И я бы очень хотела, чтобы ты принял это, потому что я не думаю, что смогла бы справиться с твоим молчанием, Гар.
Мой брат пристально смотрел на меня, и его внезапная напряженность показала мне, насколько сильно я ранила его. И это разбило мне сердце, когда он развернулся и вышел из моей квартиры, пробормотав:
— Я не могу поверить в это дерьмо.
Я посмотрела на Куинна и все, что я увидела, — это острую сильную боль на его лице.
Мы стояли там, держась за руки, держась друг за друга, как за спасательный круг. Примерно через две минуты после того, как мой брат ушел, я разрыдалась так же сильно, как в тот день в седьмом классе, когда Марк Вейн отрезал мою косичку.
Мы с Куинном решили, что лучше будет пораньше лечь спать. В конце концов, мы едва обмолвились и словом после того, как ушел Гарри.
Я не была уверена, что говорить или делать. Мой брат четко дал понять, что он не собирался поддерживать меня с Куинном. Это причиняло мне боль так, как я даже не ожидала. Мой брат был всем для меня. За короткий момент я была полностью раздавленной. Тупая боль пульсировала в том месте, где было бы мое сердце, если бы он не вырвал его часами ранее.