"Так значит он в курсе. По его приказу меня выслали из Англии. Неужели провокация и именно он подослал людей, напавших на нас".
- Да. - Улыбнулся Александр, не очень обрадованный своим мыслям. - Я не политик. Давайте не будем ходить вокруг да около.
- Давайте, - улыбнулся в ответ англичанин. - К моему великому сожалению вы ввязались в драку. Ваш друг убил человека. Уважаемого и влиятельного человека. Вы тоже постарались и ранили второго. Мне не хотелось бы обострять и без того сложные отношения с Россией. Потому вы просто должны уехать. Ваш друг, к сожалению, должен остаться здесь и предстать перед судом.
- Но все было совсем не так. Они сами напали на нас. Мы просто защищались. А что мы должны были делать? Дать себя убить? Николай не убийца.
- Как я уже сказал, поручик Репнин предстанет перед судом и суд во всем разберется.
- Разберется, как же, - с иронией усмехнулся Александр.
- Вы сомневаетесь в наших законах? - Жестко произнес Канинг. Эти русские заявились в его страну и смеют устанавливать свои правила.
- Я не сомневаюсь, - более миролюбиво и спокойно произнес молодой человек. - Но я же говорю, мы просто защищались.
- А у меня другая информация от людей, которым я склонен доверять больше, чем вам. И они говорят, что это вы напали на них, когда они шли по улице.
- Кто эти люди? - Воскликнул Романов, сжимая руки в кулаки. Он знал, что ему следует быть более сдержанным, но обуздать свою горячность был не в состоянии.
- Сэр Генри Беннет, - спокойно ответил Канинг, следя за реакцией русского. В этот момент в его голову пришла одна мысль: а почему бы не использовать Романова в своих интересах. Он должен согласиться, от его решения зависит жизнь друга. Канинг и раньше догадывался, что у сэра Генри свои счеты с русским, а сейчас убедился в этом окончательно. Александр Романов не лгал.
- Он лжет, - пораженно ответил Александр.
"Так вот в чем дело. Сэр Генри хотел избавиться от меня. Сначала хотел убить, но вышло все не так, как он ожидал. И тогда он решил наказать меня другим способом - Николая в тюрьму, меня вон из Англии. Умно. Соперника нет и при этом не надо пачкать руки в крови. Николая же повесит правосудие".
Весь гнев покинул Александра в тот момент, когда он понял, что именно он виноват во всех неприятностях Николая. Его любовь к Луизе повлекла за собой ужасные последствия.
- Отпустите Николая. Я возьму на себя убийство Уорика.
- Как благородно. - Улыбнулся Канинг, окончательно уверившись, что Александр согласится. - Только я уже сказал, что не желаю ухудшать и без того ужасные отношения с Россией.
Александр был в отчаянии. Канинг не желает помочь ему. В тиши и полумраке медленно движущейся кареты, ему в голову стали приходить ужасные мысли. Но он заставил себя спокойно сидеть на месте.
- Я вас прошу, - с усилием произнес Романов, - помогите Николаю.
- Хорошо. Если бы я согласился помочь вам, на что вы готовы пойти, чтобы спасти друга?
- На что? - Переспросил молодой человек до конца, не понимая, куда клонит англичанин. - На все, что в моих силах.
- Замечательно. - Улыбнулся министр.- Я могу освободить вашего друга, и вы спокойно покинете Англию. Взамен же, я потребую от вас одно небольшое одолжение.
- Какое?
- Всего-навсего, ну, допустим один раз в неделю, присылать мне дружеские письма. Ничего особенного. Так, настроение императора, русского двора, планы на будущее.
Александр побледнел, услышав эти слова. Да как он смеет! Он предлагал ему, Александру Романову, шпионить в пользу Англии. Как у него язык повернулся, предложить такое. Негодяй.
- Да как вы смеете! - Прошипел Александр, едва держа себя в руках. С каким бы наслаждением он придушил этого высокомерного лощеного негодяя. - Вы предлагаете мне, мне...
- Не нужно так нервничать, Александр Романович. Я предлагаю вам сделку. А вы что думали, что я так просто выпущу убийцу из тюрьмы и позволю ему беспрепятственно выехать из Англии? На что вы надеялись, придя сюда?
- Я надеялся на вашу честь. Но, похоже, вы не знаете, что это такое.
- Вы совершаете ошибку, оскорбляя меня. Очень неразумно с вашей стороны. - Холодно произнес премьер - министр.
- Я никогда не соглашусь на ваше предложение. Это подло и низко. - Высокомерно ответил Александр. Он очень хотел помочь Николаю, но то, что предлагал Канинг, было просто не возможно. Александр не мог пойти на это, ни при каких обстоятельствах. Он не мог предать свою страну даже ради спасения Николая.
Канинг же смотрел на молодого человека, и противное чувство разочарования поднималось в нем. Странно, он был уверен, что Романов согласится. Александр Романов не произвел на него большого впечатления. Слишком не сдержанный, горячий и импульсивный. Ему казалось, что молодой человек пойдет на все, чтобы спасти друга.
- Что теперь? - Усмехнулся молодой человек. - Я арестован? Или вы позволите мне уйти?
- Идите. - Улыбнулся Канинг. - Разве я вас держу? Но вам лучше покинуть Англию, как можно скорее. - Он стукнул тростью в стенку кареты, приказывая остановиться.
Александр встал с кресла и открыл дверь:
- Не отказывайтесь так сразу, - остановил его голос Канинга. - Подумайте.
- Я уже подумал. Так как я гость в вашей стране я не вызову вас на дуэль, как сделал бы если бы мы были в России. Своим предложением вы унизили меня, но я прощаю вам это унижение. Я не уеду из Англии и сделаю все, чтобы помочь Николаю. - Молодой человек выпрыгнул из кареты.
- Жаль, что все ваши усилия окажутся бесполезными, - услышал Александр за спиной.
Молодой человек сжал руки в кулаки, бросив гневный взгляд на премьер - министра, но ничего не ответил, поспешив скрыться за поворотом.
- Трогай, - распорядился Канинг.
И карета снова продолжила свой путь.
"Жаль, - улыбнулся Канинг, - очень жаль".
Его высочество впервые после ранения задержался в Зимнем дворце допоздна. Он сидел за столом, сосредоточено просматривая бумаги. Это были донесения из Англии от Александра. Последнее пришло две недели назад. С тех пор -- ничего. Тишина. Роман не мог понять, почему Алекасандр молчит. Все ли там в порядке? И почему не возвращается. Неприятное предчувствие терзало его высочество. Ему казалось, что с сыном что-то случилось. Он не говорил Екатерине, что от Александра давно нет вестей. Не хотел волновать ее.
-- Ваше высочество.
-- В чем дело? - Недовольно нахмурился Романов. Было уже поздно для посетителей.
-- К вам графиня Ростопчина. - Отрапортовал адъютант. - Я сообщил ей, что сегодня вы уже никого не принимаете, но она не желает уходить.
Услышав это, его высочество недовольно откинулся на спинку кресла, бросив перо, которым недавно писал, на лист бумаги. Только этого ему еще не хватало. Она решила утомить его разговорами о супруге и о его судьбе.
-- Уже очень поздно, - холодно произнес его высочество. - Проводите Веру Петровну до дома.
-- Слушаюсь, - поклонился адъютант и скрылся за дверью.
Роман Александрович снова взял перо и принялся писать письмо сыну. Но не успел он вывести и пары слов, как за дверью послышался шум: сначала громкий женский голос, потом стук женских каблучков по паркету. И в следующую минуту дверь распахнулась и в комнату ворвалась графиня Ростопчина.
Роман Александрович, ужасно раздосадованный подобным явлением, едва скользнул взглядом по девушке и снова уткнулся в бумаги. Он какое-то время просто смотрел на почти чистый лист, перо замерло в его руках. "Да как она посмела". Он был готов взорваться от гнева, но усилием воли заставил себя успокоиться.
Вера стояла в дверях, с ужасом поглядывая на его высочество. Вся решимость покинула ее, как только она переступила порог этой комнаты. Но она тоже заставила себя успокоиться. Она во чтобы-то ни стало должна помочь Василию.
-- Ваше высочество, я предупредил Веру Петровну, - мялся адъютант, не осмеливаясь выпроводить девушку.
-- Значит, плохо предупредили, - жестко произнес Роман Александрович.