— Бегом на почту: есть ли местные подписчики на эту газету? — приказал Копылов одному из сотрудников.
Спустя час стали известны шесть имен, но… все вне подозрений. Значит, «залетные птички» из Ленинграда. Копылов позвонил коллегам в уголовный розыск Ленинграда, перечислил предметы похищенного и стал терпеливо ждать в райотделе милиции. Лишь на вторые сутки поступило сообщение: в скупочный магазин по улице Рубинштейна мужчина и женщина сдавали несколько пар часов. Мужчине удалось убежать. Копылов тут же выехал в Ленинград.
В камере задержанных он увидел симпатичную жгучую брюнетку. Да, она заходила в скупочный магазин с парнем, с которым перед этим познакомилась на улице, кто такой, не знает, откуда у него часы — ей неведомо. Двое суток девица упорно запиралась. На третьи — заговорила. По ее словам, у сбежавшего из магазина парня в той среде, где она вращалась, была кличка «Скобарь», поговаривали, что за ним — побег из колонии. Обут был Скобарь в новые валенки-чесанки. Затеплилась надежда: вроде бы вышли на след грабителя. Там, у магазина, — следы от валенок, да и часы… И вдруг словно обухом по голове… Заключение экспертизы: сданные Скобарем в магазин наручные часы не из плюсского магазина. Все разом рушилось. И все же какое-то чутье остановило Копылова. Не выходили из головы валенки-чесанки и следы возле плюсского магазина. Да и кличка «Скобарь», видимо, имеет какое-то отношение к псковским местам. Тогда и было принято решение: задержанную выпустить, но глаз с нее не спускать. На шестые сутки она-то и навела на дом в пригороде Ленинграда. Нагрянувшие на «малину» работники милиции подняли с постели троих мужчин и трех женщин. Среди прочих была и та самая жгучая брюнетка. Того, кого так усиленно искал Копылов, в доме не оказалось. Зато ленинградский угрозыск ликовал: удалось «застукать» давно разыскиваемого убийцу по кличке «Каблук».
И снова — поиски реальной возможности выхода на Скобаря. Ведь он был где-то рядом, ходил, спал, ел. Стоп! Копылов внезапно вспомнил: чернявка говорила, что Скобарь не любит ресторанов и столовых, ест на ходу, питается в основном пирожками у павильонов, лотков.
Его взяли у рынка, когда он не успел надкусить и первого пирожка. По дороге в Плюссу Копылов шепнул шоферу милицейской машины, чтобы тот проехал мимо обворованного магазина.
Когда машина въехала в Плюссу, сидевший угрюмо до этого Скобарь вдруг заерзал на сиденье, а возле магазина весь как-то подобрался и не удержался — зыркнул в его сторону. Но раскололся Скобарь на кражу… из новгородского магазина. Копылов тут же позвонил в Новгород.
— У нас по этой краже уже сидят четверо своих рецидивистов, — сообщили новгородские сыщики.
— Приезжайте, настоящий вор у нас, — заверил коллег Копылов.
Скобарь признался только в новгородском ограблении. Но почему так быстро он пошел на это признание?
Копылов приступил к официальному следствию.
И вот первая удача: продавец плюсского магазина сразу же признала — одетый на Скобаре костюм из ее магазина.
— Значит, плюсский магазин не твоя работа? — Копылов сощурил в улыбке левый глаз.
— Да ну тебя к черту, начальник! — взъярился Скобарь. — Признаёшься, говоришь правду, как на духу, а тебе не верят!
— Откуда костюмчик-то?
— Откуда, откуда… Купил в Ленинграде.
— Как же ты сумел наследить своими валеночками в Плюссе, да еще и у магазина? — не выдержав, рассмеялся Копылов.
Скобарь глянул на свои чесанки, на майора и отвернулся к окну.
— Ладно, начальник, пиши, — глухо пробубнил он.
— «Пиши-то пиши», а где украденные вещи?
Вот тут-то Скобарь упорствовал долго. Не хотелось ему подводить мать и тетку, живших в одной из деревень под Псковом, у которых были спрятаны вещи. Когда Копылов записывал очередные показания Скобаря, дежурный принес поступивший в райотдел ответ на посланный накануне запрос: по приметам Скобарь — профессиональный вор Николай С., бежавший из колонии, где отбывал длительный срок.
…Осмотрев изъятые в деревне вещи, Копылов разочарованно присвистнул:
— Это ведь не все. Под «дурочку» сыграть хочешь. Где остальное?
— Чего тебе еще от меня надо? — не сдавался Николай.
— Так не пойдет, — протянул Копылов. — Все надо вернуть. Где остальное? Закопал? Вон тетка-то говорит, что все штаны у тебя в опилках были, когда к ней заявился. Так где же опилки-то те?