Сторм нахмурился. Он никак не мог понять свое упрямое нежелание высадить Александру на берег. В последнее время он вообще вел себя как-то странно.
Сторм попытался представить себе мужчину, который осмелился бы притеснять Александру Клейтон, и не смог.
Может быть, он встретил свою судьбу.
Глава 3
Сторм поставил ей высший балл за мастерство: тарелка, которую протянула ему Алекс через полчаса, напоминала изысканный натюрморт. Ломтики сыра и разнообразные фрукты были живописно разложены вокруг большого, аккуратно порезанного бутерброда.
— Ладно, я нанимаю вас на постоянную работу, — заявил Сторм, покончив с бутербродом. «Интересно, что она добавила к консервированным креветкам, отчего их вкус стал просто божественным?» — подумал он. — Уступаю вам свое место на камбузе.
Женщина молчала, загадочно улыбаясь. Она вела себя подозрительно тихо.
— Пытаетесь проложить путь к моему сердцу через желудок?
— А что, на этом пути у меня больше шансов на успех?
— Вряд ли. Но вы можете попытаться меня соблазнить.
Он тут же пожалел о своих словах. Алекс втянула воздух и отодвинула от себя тарелку, не съев и половины.
— По-моему, скверная идея.
Правильно, но Сторм втайне мечтал, о такой возможности и ничего не мог с собой поделать. Однако он только пожал плечами в ответ.
— Сторм — ваше настоящее имя?
Алекс так быстро сменила тему, что Дункану невольно пришла в голову мысль, не попал ли он в точку. И еще он сомневался, хватит ли ему сил устоять перед соблазном.
— Да, это мое настоящее имя.
— Просто Сторм?
— А что, этого не достаточно?
Он и сам знал, что не достаточно: Александра Клейтон из тех, кто не успокоится, пока не докопается до мельчайших деталей. Но почему-то на этот раз она предпочла не углубляться.
— Мне не обязательно знать историю вашей жизни.
— Это верно, — пробормотал Сторм. Подробности о его прошлом покоробили бы ее.
Она облизала губы, и в эту минуту Сторм готов был отдать все, даже заложить яхту, только бы попробовать их на вкус. Злясь на себя, он прорычал:
— Лучше намажьтесь солнцезащитным кремом, я не хочу, чтобы ваши ожоги остались на моей совести.
— Обязательно, только сначала я хочу поговорить с вами начистоту. Вы согласны?
— Валяйте.
— Я понимаю, что оказалась здесь по собственной вине, и прошу прощения. Хотите верьте, хотите нет, но я никогда до такой степени не теряла контроль над собой. Свое недопустимое поведение я могу оправдать только смягчающими обстоятельствами.
Сторм инстинктивно чувствовал, что она говорит искренне, и решил помочь ей, потому что ценил честность.
— Согласен. Всякий, кто празднует свое тридцатилетие в одиночестве, да к тому же нагло обворованный шайкой шарлатанов во главе с Троем Литтлтоном, имеет право напиться.
— Господи, сколько же я наболтала!
О, это далеко не все! Сторм не, сомневался, что Александра умерла бы от стыда, знай она, что говорила во сне.
— Не переживайте, спиртное всегда развязывает языки.
— И что же еще я рассказала?
— Что остались без дома и без работы. Еще рассказывали о какой-то строгой Джозефине… ах да, и о захватчиках-янки, и много-много раз произносили слово «месть».
Алекс застонала и закрыла лицо руками. Сторм видел, что ей нелегко снова посмотреть ему в глаза, но она заставила себя это сделать.
— Оказывается, дела обстоят гораздо хуже, чем я предполагала. Что еще?
— Это все. — Сторм не стал упоминать о том, как она льнула к нему, когда он раздел ее и разделся сам, чтобы смыть под душем с обоих грязную воду. Или какая железная выдержка ему потребовалась, чтобы уйти и оставить ее в постели одну. Вряд ли она придет в восторг, услышав об этом. — Почти все, что я могу вспомнить.
— Ну что же, могло быть и хуже. По крайней мере теперь вы понимаете, почему мне так важно побыстрее вернуться в Джорджию.
— И почему же? Вас кто-то ждет?
— Можно и так сказать.
— Мужчина?
— И не один.
— Вы имеете в виду Троя и его дружков? Вы надеетесь их победить?
— Я обязана попытаться, это мой долг перед отцом. Они обманом завладели фабрикой под предлогом ее реконструкции. — Алекс горько усмехнулась. — Формально отец числился директором, но ни у него, ни у меня не осталось реальной власти. И будущего. — Алекс говорила спокойным холодным тоном, но блеск глаз выдавал подлинные чувства. — Представляете, каково человеку потерять компанию, которая на протяжении нескольких поколений принадлежала его семье?