На палубе Сторм обнял ее.
— Александра, то, что ты сказала раньше… это серьезно?
Алекс спрятала лицо у него на груди, чтобы он не видел ее глаз.
— А я думала, мы молча решили не обращать внимания на мой промах. Я старалась относиться к нашему роману как современная женщина, но…
— Думаешь, я сам не понимаю, что жить с мужчиной просто так тебе не подходит? — Сторм приподнял ее голову за подбородок. — Но я не могу не обращать внимания на твои слова. Никогда еще ни один человек не говорил, что любит меня. Никогда.
Глаза Алекс снова наполнились слезами. Она обхватила его лицо ладонями.
— О, Сторм, мне так жаль…
— Мне не нужна твоя жалость, — грубо оборвал он. — Я хочу знать, зачем ты это сказала. Какую партию ты разыгрываешь?
— Сторм, для меня это не игра. Я люблю тебя, это правда. Я знаю, потому что никогда не испытывала ничего похожего. Мое чувство настоящее.
— Почему мне трудно в это поверить?
— Потому что жизнь сделала тебя недоверчивым, суровым и твердым.
— Тут ты попала в точку. Я стал твердым — в одном месте — с первой минуты, как увидел тебя.
Он обхватил руками ее бедра и прижал к себе, недвусмысленно давая понять, о чем идет речь.
— Тебе вечно не хватало здравого смысла понять, когда ты играешь с огнем.
— Ошибаешься. Я поняла, что играю с огнем, с первой минуты, как увидела тебя. Ты — пират, морской разбойник, похитивший мое сердце.
— А ты — моя добыча. Моя женщина. Моя дерзкая Принцесса.
Он подхватил ее на руки и понес в каюту.
— Не называй меня так, пожалуйста, — попросила Алекс. — Принцесс обожают, любят, им поклоняются, а ты только…
— Я только человек, Принцесса, но обещаю тебе, я сделаю все, что смогу.
Он бережно опустил ее на простыни.
— Закрой глаза, Александра. Я собираюсь снять с тебя этот девственно-белый наряд.
— Девственный? Скажешь тоже! После того, как я жила с тобой, у меня уже не осталось ничего девственного.
— Нет. Ты была как раз такой, какой я тебя хотел.
Сторм развязал узел на ее блузке и со сводящей с ума медлительностью принялся одну за другой расстегивать пуговицы. Расстегнув очередную, он останавливался и ставил языком крошечную точку на ее коже против того места, где была пуговица.
Алекс пыталась лежать неподвижно — куда там. Каждое прикосновение его языка заставляло ее содрогаться. От каждой влажной точки на коже по всему ее телу прокатывалась горячая волна. В считанные мгновения ее охватило нестерпимое желание. Словно со стороны она услышала собственный охрипший голос:
— Быстрее.
— Нет, на этот раз мы не будем торопиться.
Сторм спустил ее блузку с плеч, освободил руки. Алекс слышала шорох ткани, упавшей на пол, но вскоре все звуки заглушили ее собственные стоны блаженства. Сторм любил ее пальцы, поочередно беря каждый в рот, облизывая их кончики, прикусывая зубами подушечки. Ни один из десяти не остался без его внимания.
— Александра, твои глаза все еще закрыты?
— Д-да, — пролепетала она. После того, что Сторм сделал с ее пальцами, у нее не осталось сил даже приподнять веки.
— Чего бы ты хотела дальше?
Алекс молча приподняла бедра ему навстречу.
— Для этого пока рано. — Сторм обхватил ее бедра руками, не давая ей пошевелиться.
— Тогда… коснись меня ртом.
— Здесь? — Сторм обвел языком один сосок. — Или здесь? — Он обвел другой.
— Да! И там, и там, везде! Пожалуйста! — Алекс протянула руки, пытаясь положить Сторма на себя.
— Эй, полегче. — Его рот отправился в странствие по ее телу, целуя, прикусывая, ритмично посасывая. Алекс казалось, что каждая ее клеточка стала невероятно чувствительной, пульсировала от наслаждения, молила об освобождении от сладкой муки. — У нас вся ночь впереди. К чему спешить?
— Я не могу терпеть.
Сторм застонал и прижался к ее рту.
— Пока еще можешь. Еще немного. Я хочу увидеть, как ты захочешь меня по-настоящему.
— Сними с меня юбку, и я тебе покажу как. — Алекс погладила через ткань шорт его затвердевшую плоть. — Слабо?
Сторм резко втянул воздух. Он взялся за крючок на ее юбке.
— Наверное, мы оба правы. На этот раз не будем откладывать, а после у нас будет еще вся ночь, чтобы сделать это медленно.