— У нас тоже есть брат, — доложил Джейми. — Дермот-дуралей.
—Джейми! — прикрикнула на брата Калли. — Он тебе за это голову оторвал бы.
— Он обзывает меня еще хуже.
— Это ваш старший брат? — спросил Син у Калли.
— Нет, я старшая.
— Это многое объясняет, — кивнул он.
— Что многое?
— То, как вы обращаетесь с Джейми, то, как настойчиво вы стремитесь добраться до дома» хотя и понимаете, что у вас нет на это ни единого шанса.
— Вы старший? — хмуро посмотрела на него Калли, и он слегка кивнул.
Подъехав к конюшне, они остановились. Саймон на руках с Джейми спустился вниз, а Син помог спешиться Калли.
— Саймон, ты можешь проводить ее обратно в ее комнату, чтобы…
Саймон громко кашлянул.
— Помни, об этом не должно быть и речи.
— Отлично, — криво улыбнулся Син. — Ты можешь проводить ее в комнату, чтобы снова не случилось то, о чем никогда нельзя упоминать? Или мне и к тебе тоже нужно приставить телохранителя?
— Мы мило поиграем с Саймоном, правда, Джейми? — Капли проказливо прикусила губу.
— Как скажешь, Калли.
Она проводила взглядом уходящего Сина, а затем, взяв Джейми за руку, в сопровождении Саймона направилась в замок.
— Саймон, давно вы знаете лорда Сина?
— Ему было девять лет, когда король Стефан отдал его на воспитание моему отцу.
Значит, они были знакомы примерно с тех пор. Это хорошо. Возможно, этот рыцарь поможет ей лучше узнать мужчину, который должен стать ее мужем.
Когда они вошли в замок, Калли выпустила руку брата, и он побежал вверх по лестнице впереди них.
— Вы знаете, почему он такой несчастный? — спросила Калли.
— Как вы узнали… — Саймон бросил на нее подозрительный взгляд.
— По его глазам. Он все хорошо скрывает, но время от времени я это вижу.
Поднимаясь по темной лестнице, Саймон глубоко вздохнул, и у него на щеках напряглись мышцы. Он явно боролся с собой, не зная, следует ли рассказывать этой девушке что-нибудь о своем друге, и в конце концов сказал:
— У него есть много причин, миледи.
— Например?
— Когда его привезли к нам, я был еще мальчиком, но я, как сейчас, помню тот вечер. Во время долгого путешествия к нам слуги короля Стефана жестоко обращались с ним, и, когда он вошел в большой зал, у него под глазами были синяки от побоев, из носа еще текла кровь, а губы и подбородок распухли. Казалось, всю дорогу до Рейвенсвуда его волокли по самым ухабистым дорогам, какие только можно найти. На ногах и на шее у него были железные оковы, однако он стоял прямо и смотрел в лицо Гарольду Рейвенсвуду с силой и достоинством, какими обладают очень немногие. Старый граф славился своей жестокостью и любовью ко всяким грубостям, и даже самые отважные храбрецы, как известно, слегка бледнели при взгляде на него. А сейчас перед ним без всякой дрожи стоял всего лишь мальчик, и он смотрел на графа, скривив губы и прищурив от ненависти глаза. Гарольд спросил, откуда у него такое мужество. — Саймон понизил голос и зашептал Калли в самое ухо, чтобы его слова не мог услышать Джейми. — И Син ответил, что он исчадие ада, порожденное бессердечным негодяем и выношенное в чреве проститутки.
От этих вселяющих ужас слов у Калли перехватило дыхание. Она с трудом могла представить себе ребенка, произносящего такое.
— Он заявил, что у него нет души и Гарольд никогда ничего не сможет сделать, чтобы заставить его страдать. — Грустно глядя на Калли, Саймон вздохнул. — Могу только добавить к этому, что Гарольд принял его вызов и делал все, что мог, чтобы заставить Сина в страхе покориться ему.
У Калли сжалось сердце; ее взгляд обратился к Джейми, входившему в их комнату, и она попыталась представить его в таких условиях. Маленький Джейми не знал ничего другого, кроме любящих рук и заботливой семьи. Она даже думать не могла о том, что должно было произойти, чтобы ребенок стал таким, каким его описывал Саймон. Сколько же пришлось выстрадать Сину? И почему? За что кто-то причинил такое маленькому ребенку?
Каждый заслуживает любви — этому всегда учила Калли мать, упокой Господи ее душу.
— Почему он был закован в цепи? — спросила Калли, когда они вошли в комнату вслед за Джейми.
Громко разговаривая сам с собой, ее брат стоял на коленях возле сундука и доставал оттуда игрушки, которые принесла ему Элфа. Пока он, выстроив рыцарей, сбивал их башмаками, Калли и Саймон отошли к окну.
— Син был политическим заложником. Он был послан в качестве гарантии того, что его отец больше не будет выступать против короля Стефана.