Пролог (05.05)
Пролог
Настоящая смелость заключается в том, чтобы жить,
когда нужно жить, и умереть, когда нужно умереть.
(Кодекс Бусидо)
- А-а-а-а!!! - с чувством проорала я, пролетая метров шесть в свободном полете.
Впрочем, грех жаловаться, упасть мне не дали, за миг до полного соприкосновения с полом тренировочной площадки новый удар отправил меня в обратный полет. Спиной к источнику прошлого пинка.
Мой крик оборвался от «удачного» попадания в бочину. Да, броня держала весь урон, который могли бы нанести моей тушке, но сами вдумайтесь - удар по ребрам, да такой силы, что почти пять десятков кг летит, летит, летит... как фанера над Парижем. Хотя, Парижа здесь нет, да и о человеколюбии тут и не слышали.
Неведомая сила одного из «невидимок» ухватила меня за ногу, раскрутила по кругу и снова отправила в полет через весь зал, снова, опять. Орать я уже даже не пыталась. Те звуки, что вырывались из моей глотки, никак нельзя было назвать «криком».
От травм, надо признать, меня спасала не только броня, которую я научилась ставить чуть ли не раньше, чем говорить, но и отличный глазомер моих невидимых «ракеток». Как же Господа приказали «поиграть» со мной, а значит, я должна остаться жива, и настолько жива, чтобы мне не захотелось идти в лазарет.
А почему, спросите вы, если вам любопытно, я тут отыгрываю роль теннисного мячика?
О-о-о, тут так прям сразу и не расскажешь.
Если хорошо подумать, то жизнь любого человека можно уложить в одно предложение, что-то вроде: «Родился, жил и умер...». А иногда можно уложить судьбу в десятки лет в одно слово. Мое слово: Кирилл. Да, да все, что за пределами этого имени можно с уверенностью счесть лишь фоном, массовкой. Да, были родители, какие-то успехи, мысли и желания. Но, все это меркло рядом с этим именем.
Когда-то, кажется, что никогда, меня звали Софья Андреевна Шинкарева. И была я самой обычной учительницей младших классов. Жила себе, надо сказать, не очень счастливо, как все. Были и радости, и горести. Мою судьбу предрек Кирилл. Мальчик, с которым меня посадили за одну парту первого сентября. С тех пор и пошло. Мы с Кириллом не просто росли вместе. Это была Любовь, с самой большой буквы. Нашу историю можно было бы назвать сказкой или дуростью. Мы росли вместе, вместе учились, вместе развивались из детей в отроков, а из них в молодых людей.
Подобные истории из разряда мифов в современном мире, но мне посчастливилось стать частью этой сказки, страшной сказки. Мы впервые поцеловались именно друг с другом. Я впервые плакала из-за него. Из-за него я впервые кричала, ощущая боль в душе. Кирилл был точкой соприкосновения всех эмоций одной меня на протяжении множества лет. Его улыбка - стала моим наркотиком. Его гнев - тем кнутом, из-за которого из девочки Сони так и не выросла стервочка или истеричка.
Он стал первым мужчиной. Он вырос, для меня, из мальчика, который «закончил» первый раз через пять минут, в настоящего любовника, способного довести до пика десяток раз за выходные. Он был не просто Первой Любовью, не просто любовником, но еще и самым близким другом. Я могла сказать ему все что хотелось. Но, важно не это, а то, как он реагировал на подобные разговоры - Кирилл понимал! Действительно понимал, как может только верный друг.
И, конечно же, история такой сказочной любви, которая пробилась через все стереотипы и злорадство окружающих, не могла длиться долго. Кирилл погиб когда нам обоим было по девятнадцать. И именно это разделило мою жизнь на До и После.
Каждый кто терял действительно любимых, хорошо знает, что говорят родные и близкие в подобных случаях. И я не стала исключением, меня тоже украшали такими душеспасительными речами.
«Надо жить дальше...»
«Жизнь - для живых...»
«Ему больно видеть, как ты страдаешь...» и все в таком роде.
И, наверное, это правильно. Наверное... только вот для меня все эти слова стали простым звуком. От самоубийства или алкоголизма меня удержали родители, у которых я была единственным ребенком. Стремиться к смерти не позволила совесть. Пришлось учиться жить с этой огромной пустотой в груди. И я нашла - ушла в работу. Смыслом моей жизни, который заставляет открывать глаза, следить за собой и улыбаться стали мои классы. Маленькие дети начальной школы стали тем, кто заменил все привычное: любовь, детей, отпуск и все-все прочее. Точнее, сначала смыслом стала учеба, а уже позже и работа в одной из школ.
Так прошло несколько лет, не самых плохих лет.
Многочисленные ссоры с родителями и друзьями привели все-таки к тому, что я стала задумываться о будущем. О мужчине. К двадцати пяти годам в моей жизни осталось три подруги, ибо все остальные из университетской компании уже обзавелись семьями, а многие и детьми. Как часто и бывает, после появления статуса: «семья» мало кого волнуют «друзья». Они все как-то незаметно отделились, отдалились.