Валафар сгрузил меня, затем шагнул к противоположенной стене. Куда-то нажал - и с щелчком вперед выскочил небольшой ящик. К моему вялому удивлению Дух выудил оттуда несколько длинных восковых свечей и коробку спичек. От картины того, как Вишал бережно поджигает каждую свечу, а потом и устанавливает ее на круглый подсвечник, мне захотелось рассмеяться. Это было смешно, особенно если вспомнить, что было еще полчаса назад.
Он, будто почувствовав мой взгляд, повернул ко мне голову - и оскалился. Показал клыки совсем не так, как это было при общении с Айбером. Пока Мистер Успех возился с дверью, его Вишал смотрел на меня. Да, у него не было лица, но это не мешало мне ощущать его взгляд, его внимание. И сейчас на меня смотрел маньяк. Не слуга, не раб, не грязь под ногами Айбера, а умелый, умный убийца. Но, я поймала себя на том, что и «убийца» - это лишь маска, как металл его лица. Маска, как и маска раба. В эти мгновения, растянувшийся в вечности, я ощущала, что Валафар не был рабом, в моем понимании, он будто бы играл в раба, как дети играют, как играют хорошие актеры. И мне он почему-то позволил сейчас это понять, приподнял маску, не показывая настоящего лица, но намекая...
Может это был бред раскаленного от боли мозга, но сейчас мне казалось, что он кукловод. Режиссер, которого не видно, когда горят софиты и играют актеры, но который внимательно следит за каждым движением персонажей на сцене. В театре режиссера вроде бы и нет, зрители знают о его существовании, но видят лишь конечный результат его работы. Так и здесь, сейчас.
И с этой точки зрения, и я, и Айбер - лишь куклы.
Я невольно усмехнулась своим бредовым выводам. Почувствовала, как снова треснула чуть затянувшиеся разбитая губа. Отвернулась первой, посмотрела на Айбера. Здоровенная дверь, больше напоминающая дверь в банковское хранилище, имела аж шесть вычурных замочных скважин. Вся стена хранилища, как и дверь, была расчерчена черными, коричневыми и серыми символами на непонятных языках. Тут были элементы иероглифов, и рун, и арабской вязи. И ничего из этого не было мне знакомым.
Дед скрупулезно касался символов в определенной последовательности, то нагибаясь к самому полу, то вытягиваясь почти к потолку, дотягиваясь до очередной закорючки. Причем касался медленно, задерживая ладонь на несколько мгновений. Это выглядело бы глупо, если бы я не понимала, что в астрале эти символы активируются или «пробуждаются», убирая магическую защиту. И была почти уверена, что сейчас моя «слепота» спасает остатки моих нервов от полного осознания риска такой процедуры. Даже думать не хочу насколько сильно защищено это помещение.
Наконец старик закончив «вводить код», выудил из кармана три ключа. Мне никто не дал рассмотреть большие ключи, но судя по вычурности и цвету - они из того же материала, что и дверь, и скорее всего изготавливались одним мастером, потому что сложность завитушек явно одинакова.
Он вставил три ключа в три нижние скважины, из-за чего ему пришлось наклониться почти к самому полу, поочередно повернул, все так же медленно, как и касался рун. Будто человек боялся, что сейчас «рванет». С таким почтением в боевиках бомбы разминируют, решая: красный, зеленый или голубой разрезать.
В тишине очень громко, почти оглушающе прозвучали щелчки и провороты ключей. Наконец, наступила тишина. Айбер распрямился и резко развернулся к нам.
- Валафар! - рыкнул он.
Я от этого окрика вздрогнула, как, впрочем, и раб.
- Да, Господин. Простите, Господин! - покорно бормотал он. С видом самой забитой и сломленной собаки, сжимаясь на полу, почти в позу зародыша.
Сейчас даже его голос больше походил на жалобный скулеж.
- Почему я должен тебя ждать?! - почти ровно поинтересовался Айбер, чуть отступая в сторону.
Дух мгновенно оказался у двери. Распрямился, резко оборвав подобострастное бормотание и извинения. Развернулись плечи, опустились длинные руки вдоль сильного тела. На пару секунд Вишал застыл, будто в почетном карауле. Я могла бы покляться, что простая на первый взгляд поза, будто он собирался с мыслями, имела какой-то ритуальный характер. Нет, даже «военный» флер. Вот так глядя на военного в гражданке, где-то на подкорке чуешь его профессию и кровь. Наверное, чуйка моя проснулась, еще не зная о своей бесполезности.
Затем медленно поднял руку на уровень своей груди и сделал странный жест, почти неуловимый. Похожим, одной рукой раскладывают колоду карт в веер, перед игрой в покер. Только в длинных, не человеческих пальцах Вишала появилось три прозрачных ключа!