Марико отвесила легкий поклон.
- Спасибо. А вы... - она искоса посмотрела на Уайта, - сейчас угадаю. Вы - молодой ученый, преподаватель истории японской литературы в университете, специалист-ориенталист. Да?
- Вы почти угадали. Я изучаю Японию.
Они проговорили до обеденного гонга. Две старушки позвали Марико. Они пошли в столовую и заняли места в углу, под щитом гигантской черепахи. Уайт сел рядом с Донахью на противоположном конце стола, где подавали кантонские блюда. После обеда они спустились в каюту. Вскоре пришел Пако и доложил, что японцы поселились в одной каюте, в 39-й, и теперь все время будут вместе.
- Я правильно тогда решил - сразу же провести операцию, не откладывая. И хорошо, что мы быстро обработали чемодан и вернули на место. Теперь мы уже не смогли бы положить его обратно. Все получилось великолепно.
Уайт наклонил голову:
- Но почему они вдруг приняли меры предосторожности? Может быть, заподозрили что-нибудь? Проверили чемодан и догадались?
Донахью разлегся на диване.
- Чепуха. Если бы догадались, то не ходили бы по очереди в бар. Просто решили быть осторожными, потому что приближаются к американским берегам. Не надо преувеличивать достоинства японских разведчиков: у них явно дутая репутация. Все эти разговоры о том, что японские шпионы действуют во всю и в Америке, и на Филиппинах, и в южных морях, сильно преувеличены. Мы сами себя пугаем и дезориентируем.
Уайт покачал головой:
- А я считаю очень опасным такое отношение к японской разведке. У нее богатый опыт. Уже в пятнадцатом веке в Японии разработали теорию разведки и привели в стройную систему все типы агентурных комбинаций, в том числе и...
Донахью перебил его:
- Это все азиатские первобытные приемы. Самурайская разведка вполне соответствовала вооружению самураев - мечу и луку. Все это устарело и может произвести эффект только на тибетских пастухов и каких-нибудь ботокудов.
- Весь мир знает о том, как ловко работали японские шпионы накануне русско-японской войны.
- Эту легенду распространили сами русские, чтобы как-нибудь смягчить впечатление от их скандального поражения.
Уайт покачал головой:
- Все-таки как просто получилось... Хваленые японские разведчики - и так легко дали себя обыграть.
- Вся история разведки заполнена такими случаями, - сказал Донахью. Даже самые умные и хитрые разведчики сплошь и рядом остаются в дураках и в свою очередь одурачивают других.
- На этот раз очко в нашу пользу. Теперь очередь японцев. На чем же они подловят нас?
Донахью пожал плечами:
- Если бы боксеры знали заранее, куда их ударят, пришлось бы отменить навсегда этот вид спорта. Вся прелесть разведки заключается в том, что ты не знаешь, какую пакость готовит тебе враг.
Уайт взял с полочки японскую книжку и стал ее перелистывать.
- Между прочим, я познакомился с японочкой, - сообщил он. - Она студентка, учится на медицинском, американская подданная.
- Откуда она?
- С острова Оаху. Сейчас едет в Окленд к знакомым.
- Наверняка японская шпионка. - Донахью подмигнул. - Очевидно, ей приказано следить за тобой, А всех толковых шпионов японцы бросили против настоящего противника, противника номер один, то есть против России.
- По-твоему, Япония не собирается воевать с нами?
Донахью энергично мотнул головой.
- Ни в коем случае. И особенно сейчас. Вчера в салоне я слушал радио. Немцы уже полностью разгромили русских в Белоруссии и пошли к Смоленску. Генерал Кроули из Сингапура, с которым я вчера играл в бридж, говорит, что русские сложат оружие через месяц, не позже. И тогда японцы двинутся на Сибирь. Поэтому им надо как можно скорей выбраться из китайской трясины. После паузы Донахью добавил: - Скоро мы начнем с божьей помощью расшифровывать все японские телеграммы и окончательно убедимся в том, что японские генералы повернулись к нам задом и смотрят в сторону Урала.
Уайт подошел к карте на стене:
- Итак, две трети пути пройдено, путешествие близится к концу.
Донахью усмехнулся:
- Ты говоришь об этом с явным сожалением. Японочка, очевидно, запала тебе в душу. Будь осторожен с ней.
ВАШИНГТОНСКАЯ "МАГИЯ"
18 июля 1941 года
Морской атташе - маленький, одетый со строгим изяществом, в английском духе - усадил Терано и Идэ в кресла у окна, выходившего на Массачусетс-авеню.
- Представляю, как вы измучились... - атташе покачал головой, смазанной бриллиантином. - Не только физически, но и душевно, круглые сутки в нечеловеческом напряжении. Помню, лет десять назад меня посылали в Рим с одним пакетом. Мы срочно меняли шифры...
- Я слышал об этой истории, - сказал Идэ. - У морского атташе пропали документы, и ему пришлось...
- Да, он застрелился. И мне надо было ехать транссибирским экспрессом, потом через Москву и Берлин. Это было ужасное путешествие. Особенно когда ехал по Сибири. Целых десять дней ни одной спокойной минуты. До сих пор вспоминаю и вздрагиваю.
- В Риме все произошло из-за учительницы языка, - бесстрастным голосом произнес Идэ. - Он мог винить только самого себя.
Морской атташе пошевелил усиками:
- А с вами ехали красавицы?
- Какие-то ехали, - Терано махнул рукой, но нам было не до них.
Атташе наклонился вперед и шепнул:
- А Акияма находился далеко от вас?
- Какой Акияма? - удивился Терано.
Идэ тоже сделал недоумевающее лицо. Атташе обвел взглядом обоих и шепнул:
- Не знали?
- Что случилось? - Терано тоже перешел на шепот.- Я знал Акияма, который работал в Джакарте по линии специальной службы.
- Он самый. Но это... - атташе сделал многозначительную паузу, - строго между нами. Он ехал с вами на одном пароходе. В числе пассажиров были два американских дипкурьера, они везли почту токийского посольства и харбинского генконсульства. В пути они свели знакомство с двумя очаровательными итальянками из шанхайского ночного клуба и не смогли устоять... Короче говоря, Акияма провел операцию.
- А кто эти дипкурьеры? - спросил Идэ. - Военные?
- Нет, чиновники государственного департамента. Среди взятых документов оказались копии нескольких телеграмм, отправленных американским посольством в Токио государственному секретарю. Одна из них довольно любопытная. Относится к началу этого года.
- А мы не перехватывали ее в свое время? - спросил Идэ. - Наш четвертый отдел...
- Нет, она нам была неизвестна. Очевидно, прошла по коду, который еще не удалось раскрыть аналитическим путем.
Морской атташе прошел в соседнюю комнату и открыл небольшой сейф в стене, вынул кожаную папку, извлек из нее листок и передал Терано. Тот прочитал и показал Идэ.
На листке был напечатан текст телеграммы, переведенной на японский язык:
27 января 1941 года
"Из Токио, от посла Гру
В Вашингтон, государственному секретарю{1}
Перуанский посланник в Токио сообщил чиновнику нашего посольства о том, что ему удалось узнать не только от японской стороны, но и из других источников о наличии намерения у Японии в случае разрыва отношений с Америкой неожиданно напасть на Пёрл-Харбор, бросив все силы и технику на проведение атаки. Сам перуанский посланник считает эти слухи абсурдными, но тем не менее счел нелишним уведомить о них одного из моих подчиненных."
Терано покрутил головой:
- Выходит, что уже пронюхали. Наверно, наши дипломаты выболтали.
- Ничего страшного. Перуанский посланник не придает этому слуху никакого значения. И сам Гру, по-видимому, тоже не верит. В прошлую субботу германский морской атташе сказал мне, что недавно он имел откровенную беседу с видным американским адмиралом в отставке, близким к Белому дому. Тот заявил: японцы никогда не осмелятся напасть на Пёрл-Харбор - только сумасшедшие могут решиться на это.
Терано и морской атташе засмеялись.
- А еще что-нибудь интересное взяли? - спросил Идэ.
- Докладную записку Гру - его соображения относительно уступок, которые американская сторона могла бы сделать нам. Очень ценный документ. Акияма сделал хорошее дело.