Как гризли, торчу в берлоге,
гоняя по жилам порох.
Я блоггер. Я просто блоггер.
Мне только чуть-чуть за сорок.
Завяли в убогой вазе цветы от тоски и дыма.
На свете так много грязи, что нет ничего помимо.
Я выжил на судне Ноя
меж тварей немногих прочих.
Уже не слежу давно я за сменою дня и ночи.
Я в гневе, в интриге, в раже.
Дискуссия — та же драка…
А всюду — натуры вражьи и мыслят они инако.
Не пыжусь я и не тужусь
с подбором словес и строчек.
Я — ужас. Точнее — Ужжосссс,
летящий на крыльях ночи.
Особого я покроя, не робкого я десятка:
несу в этот мир добро я —
опасное, как взрывчатка.
Меня охраняют боги
от смерти, войны, торнадо…
Я блоггер. Всего лишь блоггер.
Я старше, чем это надо.
Но всё же — как прежде, пылкий
почётный подземный житель.
Я вечен, как джинн в бутылке.
Закрытой её держите.
Дураки
Мне по жизни всегда тяжело с дураками, не понять мне победного их естества. Где ни встречу их — в Бостоне, в Риме, на Каме, — я ломаюсь. Пасую. Теряю слова. На их фоне литом я — разорванный в клочья. И летят в никуда, словно пух с тополей, все тревоги мои, все мои многоточья мимо тех, для кого одноточья милей. Дураки не умеют высчитывать шансы, им достаточно в спектре лишь пары цветов. Ну, а я так затейливо верю в нюансы и так страшно к ответам простым не готов. Я нелепым галопом скачу по манежу; мне комфортно, как будто корове на льду… Семикратно подумав — я вряд ли отрежу. А отрезав — на нет от сомнений сойду. Хорошо им — красивым, простым, белобровым; направленья у них — только север и юг. На моих же дорогах свихнулся бы Броун, заблудившись на тропах, заверченных в круг. Тяжело на балу. Тяжело после бала. Неприглядна жара. Безобразны дожди. Вечный поиск решений… Хорошего мало в старом шахматном правиле: «Взялся — ходи».
В нервотрёпочных буднях, в их шуме и гаме, ежечасно с добром соревнуется зло. Мне по жизни всегда тяжело с дураками. Им, наверное, тоже со мной тяжело. Все беседы у нас — «До свиданья!» и «Здрасьте!»; мы друг друга навряд ли заденем плечом… Мой хронический вирус житейских несчастий их иммунным системам, считай, нипочём.
В остальном — мы по тем же гуляем бульварам и глядим, как уходят июльские дни… Право, лепо ли мстить неразумным хазарам лишь за то, что не слишком разумны они? Тут копи́, не копи́, а судьба раскулачит. Что ни делай, а в трюме откроется течь… Раз уж «счастье» и «разум» — антонимы, значит, вся игра изначально не стоила свеч. Но метания эти подспудны. Бесшумны. Единица, дрожа, изгибается в ноль. В обывательском крике: «Ты чё, больно вумный?!» к слову «ум» не случайно приставлена «боль». Болевые рецепторы резво затронув и освоив страданий земных буквари, вездесущие сто миллиардов нейронов планомерно взрывают меня изнутри.
Но покуда живу, никому не мешая, не встревая в бои, не плывя за буи, — мне осталась надежда. Одна. Небольшая. На неё лишь одну упованья мои. Надоело искать оправданья фальстартам и держаться за древки привычных знамён… Я умён по обыденным чьим-то стандартам. По высоким стандартам — не слишком умён. Ну, а значит — не всё так печально и тускло, и финал постановки не так уж и скор: я не знаю, о чем говорил Заратустра и не знаю, о чем промолчал Кьеркегор. Слишком рано смотреться в глубины колодца — оптимизма из чаши хлебнуть бы сперва… Мне по-прежнему Борхес никак не даётся, да от Пруста ужасно болит голова. От высокой культуры мне только убытки. Я не то чтобы неуч, всего лишь простак — и совсем соловею от музыки Шнитке, и Кандинский мне что-то не близок никак. Надоело кровавыми плакать стихами, полагаясь на прихоть тревог и молвы…
Дураки, я весь ваш. Всей душой. С потрохами. И хочу быть счастливым, как счастливы вы.
Глядя вверх
Дал кому-то мечту о хлебе,
а кого-то — легко возвысил…
Он капризен, живущий в небе
Генератор Случайных Чисел.
В нас впиваются зло и жутко,
как пилы роковые зубья,
несваренья Его желудка
и припадки Его безумья.
А когда у него порядок,
сон глубок, и не жмут ботинки,
нам и хлеб наш бывает сладок
и везёт на товарном рынке.
И кому-то выходит пряник,
а кому-то выходит клизма…
Но избранник ты, не избранник —
все под знаменем фатализма.
Индивидуумы, народы —
все подвластны Его капризу…