– Если бы от вас так вкусно не пахло жизнью, я бы подумал, что вы уже сдохли, – Ликс, отстранённый от управления тела древними инстинктами, удивлённо слушал собственный голос, так похожий интонациями на Чумного Алексея.
Слова некроса раздались… с потолка? Рука вывернута под неестественным углом, словно локтевой сустав выбит, не так давно обритая голова едва успела покрыться коротким ёжиком красных волос. От этого цвета сводило зубы, почему-то он доставался обладателям самых омерзительных характеров среди зиланделиксийцев – таких даже свои недолюбливали. Исчадье космоса сидело над их головами, словно искусственная гравитация корабля была какой-то шуткой
– Ну что, стрелять будем или как?
Корабельный маг не выдержал давления чужеродной силы первым, без команды сбрасывая с пальцев готовое заклинание.
“Разгерметизация корабля!”
Неудачник?
Кто бы что ни говорил, а Чумной всегда был тем ещё везучим сукиным сыном, что при жизни, что после своей смерти и внезапного перерождения. Выносливости нового тела хватило, чтобы добраться до своего – да, уведённый у недонекромантов корабль он считал своим по праву – корабля и задраить люк стыковочного модуля. Но вот отсоединить “Неунывающий” уже не вышло. Как на зло, тот ещё и вынырнул в обычное пространство не слишком удачно, слишком близко к планете, когда-то бывшей пристанищем всех космических приключенцев, а теперь совершенно пустой. Но всё ещё пригодной для жизни, и теперь летящий в неконтролируемо падающем из-за работающих у “похитителей” двигателей металлическом гробу Ликс молился всем существующим в этом мире силам, чтобы его не зарыло слишком глубоко в землю, не утянуло на глубину, и чтобы на поверхности планеты был хоть кто-то пригодный для поеданий. Встряска здорово прочистила мозги, теперь одна мысль о людоедстве вызывала стойкое отвращение.
Костяной пёс жался к хозяину, вцепившись крепкими зубами в открытое предплечье некроманта как в поручень, благо, тот боли не чувствовал, да и кровь из-под клыков не текла. Некрос, упираясь ногами и спиной в стены неширокого прохода, придерживал животное за загривок, чтобы то не отлетело в сторону и не оторвало руку. Он, конечно, знает, как её прирастить обратно, но не факт, что получится с первого раза, что разум инквизитора не затормозит наработанные рефлексы некроманта. Память зиланделиксийца что-то тревожно сигнализирует, но разобрать её за воплями аварийных систем и пошедшего в разнос искусственного интеллекта – он доберётся до его создателя и сделает из него разум для корабля! – мешает понять. Транспорт мотыляет ещё на подходе к атмосфере, а что будет творится там, страшно представить.
– Капсула будет спущена при прохождении атмосферы, через…
Вот! Вот оно!
Ликс заставляет себя встать на ноги, кое-как поудобнее перехватывая тощую тушку костяного пса, как-никак он в ответе за того, кого приручил, и пытается не пролететь мимо нужного поворота, времени на этот забег в обрез. Виднеющаяся в тупике капсула уже подмигивала сигнальными огнями, готовясь к закрытию, когда некрос закинул туда сперва костяного пса, а после влез сам, матерясь и на ходу возвращая на место пострадавшую во время срыва руку, с хрустом вправляя суставы. Благо, что болевой порог жителей Зиланделикса позволял проворачивать такой трюк, а недавняя “смерть” приглушала чувствительность до минимума.
Капсула закрылась, практически пнув его под зад, некрос пристегнул себя специальными ремнями, смутно ощущая, как пёс снова вцепился в него пастью. Ликс протянул ладонь, нащупывая шерстяную голову и успокаивающе трепля животное между ушами, получая в ответ нервное поскуливание.
– Вот уж не думал, что тебя что-то может напугать…
Пёс сжал зубы чуть крепче, прижимаясь к ногам некроса всем телом – корабль тряхнуло на входе в атмосферу планеты. Единственные условно живые существа на корабле закаменели, пытаясь понять, что с ними вообще происходит – перед отсоединением небольшие окна на капсуле затенились, чтобы избежать возможного ослепления пассажиров. Откуда-то, вероятно со стороны “Неунывающего” полыхнуло смертью, заставляя некроманта с удовольствием втянуть воздух. Ему не обязательно было убивать самому, видимо, нужно лишь находиться достаточно близко. Это радовало, если можно так сказать. Как инквизитор он старался избегать жертв среди обычных людей, пусть это и не всегда получалось, и мысль о том, что для выживания нужно устраивать резню, давила.