СЦЕНА 7/2
10–30. Площадь Восстания, 20-й этаж «Дома авиаторов»
А план у меня на сегодня таков:
До, обеда — переезд, если его можно так назвать, внести в лифт несколько сумок… а после обеда, к 15−00, мы едем в Лужники, на открытие XXII летней Олимпиады! Вот, и весь план.
Первым в квартиру, по древнему языческому обычаю и в полном своём кошачьем праве заходит Шуршавчик-Шур-Шурави, выпущенный мною из самодельной переноски. И сразу идёт на кухню проверять свою миску. Как будто точно знает, что она там есть. А она там есть! Впрочем, как и всё остальное, самое необходимое. Холодильники забиты хорошей едой под завязку, новая фарфоровая посуда, серебряные ложки-вилки. Всё это я скупил и притащил в пространственном кармане в крайние два дня в валютной «Берёзке», на Центральном рынке, что на Цветном бульваре и в посудных комиссионках на улице Горького и на Кирова, рядом с Лубянкой.
Квартира в полном порядке. Та же индоарийская бригада шестрируких асуров, что реконструировала мой офис Корпорации «Змеи СССР» на Большой Грузинской (два шага отсюда!) за три дня уделала квартиру до состояния новой. Недорого! Всё восстановлено, даже в мелочах, вычищено, натёрто и намыто. Нигде ни пятнышка! И только лёгкий запах каких-то древних восточных благовоний. Это, видимо, запах родины асуров «там, где находятся тридцать три бога в мире Трайястримша на вершине горы Сумеру». Так они мне сказали. Да, пусть!
Татьяна, как стояла, так и стоит в прихожей… Зажимает рот ладошкой и поводит вокруг прищуренными от неожиданности глазками-щелочками. В таком доме и в такой квартире она в первый раз. Не ожидала, конечно, что это так будет выглядеть…
— Танечка! — обращаюсь я к ней, — Это, всё наше — твоё и моё! Квартира, где мы теперь будем с тобою жить долго и счастливо!
Любимая, вдруг, отмирает и медленно начинает двигаться… Как в дивном волшебном танце! Лёгкими приставными шажочками (занималась танцами в детстве). Прихожая… коридор, делает круг по гостиной, кухня, вторая, санузлы (в одном — унитаз, умывальник и душевая кабина, а во втором — большая чугунная эмалированная ванна на кованых ножках), все три комнаты (одна, побольше — наша с ней спальня с крепкой дубовой кроватью 2.5×2.5 м., уже застеленной льняным бельём), балкон… опять гостиная.
А на дубовом круглом столе в круглой гостиной для Татьяны стоит огромный букет красных роз (вчера купил на Центральном рынке у азербайджанцев) в красивой хрустальной вазе, оставшейся от «авиаторов-родственников» Зильбертрудов (не потащили, уж больно большая…).
А на полочке в прихожей лежат две связки ключей от новых замков (всего их три, две — нам с Татьяной, одна запасная), квартирная книжка-жировка с квитанциями и моим именем как ответственного квартиросъёмщика, и мой паспорт, уже с пропиской по данному адресу. Советский маклер Максим Борисович Завьялов — это надёжность и качество, даже в мелких деталях сделки!
Татьяна не потеряла сознание от счастья и не закричала — «Ох!» и «Ах!». А потому, что уже всё поняла! Её жених (будущий муж, так ей больше нравится!) Антон Архипов — волшебный принц на белом коне, как она и мечтала и потихоньку молилась о нём в детстве. И всё это, наконец-то, сбылось, она же молилась! А квартира… ну да, и квартира тоже, надо же им где-то жить…
И волшебный медленный танец Татьяны мгновенно приобретает взрывной характер украинского гопака с радостными подпрыгиваниями до потолка в смеси с дикими плясками кипчаков и половцев из оперы «Князь Игорь» композитора Александра Порфирьевича Бородина. Глаза Татьяны загораются зелёным ведьмовским светом, меня хватают за шею и…
— Танечка! — хриплю я под ненасытной наездницей через час, — Нам к трём в Лужники, на открытие Олимпиады, помнишь?
Да, она всё помнит… её хватка ослабевает и Татьяна ускакивает в ванну. Нашу ванну!
СЦЕНА 7/3
15−00, Стадион «Лужники»
На свои места мы проходим без всяких досмотров, хотя понятно, что спецслужбы присутствуют, но никак себя не выдают, молодцы!
Погода — изумительная, не жарко, +17, легкий ветерок и облачность. Солнце не в глаза. С началом церемонии немного припаздывают, минут на 40, видимо, ждут главу СССР — Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. А, вот, и он… ещё ничего… даже, произносит небольшую речь и объявляет XXII летние Олимпийские Игры в Москве открытыми.