А мой медный браслет с большой буквой М посередине на левом запястье свербит и стреляет разрядами уже совсем ощутимо, боль в руке только усиливается, и с этим тоже уже нужно что-то делать… долго я так не выдержу!
Глава 8. Бойня в кабаке у тётушки Бло
Юный худенький Давид не смог бы победить огромного волосатого великана Голиафа в прямой силовой схватке! А потому, что у них были слишком неравные физические кондиции. А вот умом, ловкостью и Верой в того, кто Имя, он его победил! Кто-то рассказывает, что Давид выстрелил из своей рогатки камушком и попал великану в лоб, и тот, якобы, от этого сразу скончался на месте… Да, никогда не поверю! У великанов лбы как каменные, они ими дерутся и ломают стены… Лично мне ближе другая версия, что лёгкий и шустрый Давид сзади заскочил на плечи Голиафа и пока тот соображал, что к чему, быстренько воткнул ему ножичек в основание черепа. Вот это уже похоже на правду…
И кобра не может растоптать слона, слишком он для неё большой и тяжёлый. Но, тихонечко подползти и впрыснуть ему в задницу парочку доз отличного яда собственного приготовления, это, кобра, всегда пожалуйста… И всё, нет больше слона, а кобра, есть!
Вывод — никогда не нужно лоб в лоб биться с противником, который физически гораздо сильнее тебя, тем более, по его правилам и его оружием, точно проиграешь. Особенно, если ты 14-тилетний юноша-подросток, а твой противник — полсотни ражих воинов золочёной свиты владетельного князя Красной Окумы, и тебе их всех очень нужно сегодня умертвить…
Так, или примерно так, я рассуждаю, топая с рынка делать дела в гостиницу. В своём новом обличии я неотразим, мне и самому очень нравится. Завидя меня рядом со стойкой, новая хозяйка гостиницы тетушка Бло радостно машет руками, хватает меня и, буквально, силой затаскивает в кабак, усаживает за стол и угощает фирменным ягодным морсом. Очень вкусно!
— Каким Вы стали… юный барич Ник! — говорит мне тетушка Бло, — Как Ваши дела?
— Вот, тётушка, как я и думал, сегодня на рынке встретил отца и завтра уже съеду от Вас. Полностью рассчитаюсь уже завтра, при выезде, можно?
— Ну, конечно, юный барич Ник, конечно! — отвечает мне милая тётушка Бло, явно любуясь мною, моими модными обновками и искренне радуясь такому моему преображению и воссоединению моей семьи, — Я так рада за Вас, дети не должны жить без родителей в нашем ужасном городе, это неправильно! В следующий ваш приезд, обязательно, к нам!
О, как я с ней согласен… Как бы я хотел сейчас жить с моими любимыми родителями и не в этом ужасном городе без названия! Но сейчас мне нужно просто спокойно полежать на кровати, руки за голову, и хорошенько продумать свой сегодняшний вечерний дивертисмент…
Ранним вечером субботы в гостиничном кабаке уже не протолкнуться. Кабаков в городе мало и этот самый лучший. Практически все свитские, кроме тех, кто в патрулях и караулах, сегодня получили долгожданное увольнение до утра понедельника. И это правильно! Свитским с их дрянной службой просто необходимо давать хоть когда-то выпускать пар. И на полном законном основании они здесь и сейчас пропивают своё жалование и премию за «то дело», когда… ну, в общем, за дело. Им строго-настрого запретили об этом болтать отцы-командиры и сам владетельный князь Мих. Не убивали! Никого не видели! Никого не трогали! Не резали! Только жгли! Все, без исключения! А если кто, хоть словечком… хоть трезвый, хоть пьяный… проболтается, того, сразу на виселицу, за яйца, бр-р!
И я хорошо слышу, как мысленно рассуждает один ещё относительно трезвый воин княжеской свиты:
«…А ведь сначала говорили, что всё будет строго по закону, на основании решения суда и всё такое… Премию пообещали…Просто, огромную… Анти-магические сети выдали… Немыслимое чудо, эти анти-магические сети! Они, говорят, за семью замками в столице хранятся. Только для высших государственных лиц! А тут, хоп, и нам сиволапым, на край света их привезли, нате, пользуйтесь! А после, хоп, сети забрали и всем молчать! Что-то, видать, не срослось у начальства. Но, обещанную премию выдали и это радует. Столичные хмырь с хмырихой лично инструктировал перед делом как сетями пользоваться. Важные такие… Ну, да ладно, мы люди маленькие, подневольные… Приказали ехать, резать и жечь, значит, поехали и всех… Приказали молчать, будем молчать…. Если, конечно, выдержим… уж больно охота языком почесать за „то дело“, прям, зудит, страсть как охота…».