«Ах, тыж… негодный демонище, проныра, однако… — думаю я уже спокойнее, — Ладно, Инферно, так Инферно, будет тебе сейчас и посильнее…».
— Значит, так! — обращаюсь я к демону, — Ты у нас демон великий, а значит, образованный, в своей демонячьей школе учился… да и на рынках менестрелей слушал. Слушал, спрашиваю⁈
Систель бьётся башкой о булыжники дороги, да, он слушал менестрелей на рынках и не раз!
Мефистофель
— И что ты можешь сказать о своём коллеге Мефистофеле, которому посвящена прекрасная пассакалья «Фауст»? — спрашиваю я.
— О, Мефистофель… это сила! — отвечает демон, а сам думает, — Дурак он был, этот Мефистофель, связался с писателишкой, тот и ославил его на весь мир. Писатели, он такие, их сразу на корм моим монстрам с крыльями пускать нужно, а то такого понапишут…
— Тогда должен помнить… «Я — часть той силы, что вечно хочет Зла, но вечно совершает Благо!». Помнишь, небось? Он, Мефистофель, хочет, да, Зла… а совершает, в итоге… Благо! Сечёшь, в чём высший смысл демона и демонизма, баран-ты-голова⁈ А ты мне… лепше безобразить Люто… предлагаешь… А где Благо? Вот, сейчас, возьму и убью тебя по глупым выходкам твоим… а душу твою бессмертную вселю в свой кинжал… это что будет, Зло или Благо, как думаешь?
Демон Систель лежит на дороге и крупно трясётся всем телом. Он не может ответить на этот вопрос, но умирать и вселяться в кинжал, прямо сейчас, ему явно не хочется. И все мысли его, только об этом.
— Вот, ты… негодный демонюга… давеча… — продолжаю я, — Рассказал обо мне Гогу, а тот Гресу, а тот взял и резанул канат на пароме. Меня он убить хотел, видите ли… Мне-то ничего, но, ведь, невиновные люди погибли… паром общий через Реку разрушили… С этим, как будем?
— Возме-е-ещу, — хрипит уязвлённый демон Систель, — Деньги, есть!
— Вот, с этого и начнём… а там видно будет, нужен ты мне или нет, — резюмирую я, — И что бы без вызова больше не являлся! Как, там, тебя вызывать?
— Три раза плюнуть через правое плечо и выкрикнуть: «Демон Систель, приди!», — угрюмо отвечает демон.
— Ясно! Кликну, как понадобишься… И что бы имел при себе список своих умений творить Зло, но, при этом, получать Благо, я проверю! — почти кричу я, — И что бы больше не видел в Союзе твоих упырей без разрешения! Хоть одного Прилипалу увижу, не обессудь, минировать его больше не буду… сам явлюсь к тебе в «Тонкий мир» и всё разнесу там к чёртовой бабушке. Понял ты меня, Злодей Злодеич перепончатокрылый⁈
Раздается дробный стук. Это демон Систель бьётся лбом о булыжник дороги. Он всё понял!
— Тогда, пшёл, вон! — и я отвожу ногу для прощального пинка по башке…
Но, моя нога пинает пустоту, демон Систель уже растворился в воздухе.
У великого демона Систеля сегодня один из самых удачных дней в жизни… А дыра в животе… так, то — пустое, заживёт дыра, никуда не денется. И крыло заживёт… И новые пальцы вырастут. А деньги… да, что, деньги, их столько за 500 лет службы скопилось, на 1000 паромов хватит… А упырей… пока на склад, без энергии они бездвижимы. Ничего, полежат… авось, не испортится, а-ха-ха!
Главное, что они поговорили с Инферно! И он многое про него понял… И про себя. А список, действительно, нужен.
— Что тут у нас за шум? — из двери фургона-конфекциона, зевая, выглядывает барич Заи. Он только что встал с кровати.
— Да, так… одного демона… попинали немного… — важно отвечает ему Речи, управляя четвёркой буйволов.
— Ну-ну, — усмехается барич Заи и идёт на кухонку в жилом блоке фургона чистить зубы, подаренными мною — щёткой и пастой Colgate… уже и не отучить, так они ему нравятся.
А вокруг, Окума Буйволов… в просторечии, Окума Буу… и глаза у Речи уже горят, так ему хочется увидеть местные зоофермы и те чудеса, которые про них рассказывают. А я и не против, когда ещё, сюда попадём…
И мы останавливаемся чуть ли не на каждом повороте, где имеется стрелка с надписью «Зооферма барича Буу…» или «Буйволята и взрослые Буу. Недорого!» или «Гигантские геррские четырёхрогие Буу» или «Боевые Буу» или «Бочки — Буу!».
Правило одно, и оно со вздохом, но принимается всеми, особенно Речи — любуемся, кормим, играем, немного жертвуем, но не более часа и НИКОГО НЕ ПОКУПАЕМ!
На мясо и молоко буйволов здесь разводят мало. Мясо взрослых буйволов довольно жесткое и сильно отдает мускусом. Единственное, мясо молодняка более-менее похоже на говядину, хотя и заметно уступает ей по вкусу. Кроме того, буйволицы невероятно капризны и даже агрессивны — признают лишь одного хозяина и позволяют себя доить только ему. Но и ему нередко приходится уговаривать свою подопечную поделиться молоком.