— По лесам ты ещё побегаешь. А пока, иди, известь меси. — И развернул его в сторону интенсивно мешающих, непонятную Ентри массу.
" Хватит с меня лесов, набегался. Да и где тут лес то он нашёл?" — пронеслось в голове у мальчика и удовлетворенный тем, что его не отправили в лес, направился к группе мужчин мешающих кашу и безжалостно льющих в неё воду.
Те, заметив приближающегося мальчика, напряглись, огляделись по сторонам и только когда увидели одобрительный знак охранника, поприветствовали новичка.
— И что мне делать? — Первое что спросил Ентри, получив ковш с водой.
Работяги переглянулись.
— Ты что? Вот это известь. Её гасить надо.
— Гасить? Кого?
Строители покачали головами. Чтобы не навлечь немилость охраны они выхватили ковш и вылили содержимое в известь, из-за чего та зашипела и выпустила клубы пара.
Оставшийся в стороне Ентри оскорбился из-за своей ненужности. Он ещё некоторое время поглядел на процесс гашения и вновь подошёл к работающим. На сей раз он знал, что делать и хоть робко, но начал лить в известь воду. Вскоре, он как заправский строитель готовил известь, добавлял глину и подсыпать пепел.
Чем выше поднималось солнце, тем тяжелее становилось работать. Вода у Мариа нагрелась и уже не спасала своей прохладой. Руки от жесткой воды сморщились, а грязная посуда не убывала. Пекло начало затуманивать разум. На открытом месте негде было спрятаться от него и духота пробуждалась и становилось всё трудней и трудней дышать. Только охранникам было всё нипочём: они беззаботно лежали под навесом, попивая свой чай и рассказывая друг другу смешные истории, когда невольный люд падал от изнеможения. Падал, но вставал под ударами плетей и продолжал работать за корку хлеба и стакан воды.
Протянув кое-как до обеда, Мариа облегчённо вздохнула. Грязная посуда закончилась, появились новые бочки с водой, с проточной, прохладной, которая дала новые силы девочки, но ненадолго. После того как пообедала охрана, работы ей прибавилось и утренняя куча сейчас ей казалось лёгкой разминкой. Солнце стояло в зените, голова гудела от жары, уставшие руки отказывались браться за тарелки. Она присела, прислонившись к холодной бочке, но всёвидящий глаз охранника увидел это и громкий, ужасный, противный оклик заставил её встать. Слёзы отчаянья появились на лице. Мариа плакала и не могла остановиться. Она плакала тихо, чтобы не навлечь беду, со злобой хватая посуду и как будто мстя ей, натирала её песком, а слёзы смачивали его снова и снова. Состояние девочки заметили многие, но одни не могли помочь, другие не хотели. Так она стояла, чуть слышно всхлипывая, натирая посуду ужасно ноющими руками и сочувствуя рабам, которые не один месяц так работают. Вдруг, её плачь затих, она прислушалась и услышала какой-то гул на стройке. " Ентри!" — Молнией пронеслось в голове. Один из охранников, которые следили за кухней, рванулся туда и работа на несколько секунд встала. Мариа припала к забору: там, вдалеке, скопление измотанных людей, собравшихся над кем-то в кучку, пытались разогнать несколько охранников, но удары плетей и кулаков мало помогали. Шатающиеся рабы не хотели расходиться и только появление Казара заставило толпу расступиться. Там в песке лежал человек, похоже, просящий помощи, но никто его не трогал. Прораб отдал какие-то указания, после чего двое охранников схватили бедолагу и потащили куда-то.
— Куда они его? — Спросила Мариа, но никто ей не ответил.
— Эй, раззявы. За работу. — Приказ из-за забора заставил вновь застучать топору, усилиться огню и закипеть воде.
К середине дня известь начала разъедать руки Ентри. По сравнению с Мариа, ему повезло: он находился в тени строящийся стены, но пыль, царившая везде, делала их условия равными. Исходившее тепло от извести уже не пугало его как вначале, но тоже делало своё злое дело: глаза от этого покраснели и заслезились. Довольные своим помощником строители доверяли ему всё новые и новые задания. Готовя раствор, он ещё успевал приносить воды и пепел из-за холма. Именно там каждый день разжигали большой костер, чтобы золы было вдоволь и стены стояли столетиями. Довольный своими успехами, Ентри не обращал внимания на кровоточащие раны и кружащуюся от духоты голову, а бегал, пытаясь везде быть полезным. В цепочке он передавал камни, тяжёлые, такие, что он чуть ли не падал вместе с ним и поняв, что только тормозит процесс, поднялся на самый верх стены.
— Вот это да! — Произнёс он. Здесь стоя на лесах, на недостроенной стене он мог увидеть просторы этой земли. Зеленеющие луга уходили за горизонт, иногда нарушая своё царство редкими деревцами. На востоке, перебегая с холма на холм, колыша траву, резвился ветерок. Множество цветов предстали перед его взором. Их разноцветный ковёр спускался с одной возвышенности и появлялся на другой и так уходил он в даль, где встречался с небом и где был ещё прекрасней. Запах этих цветов не могла перебить никакая известь. Но голубая гладь моря, купающаяся в лучах солнца, приворожила смотрящего. Тихое, неторопливо бросающее свои волны на берег оно заставляло Ентри постараться заглянуть чуть дальше, за горизонт, забыться и не вспоминать не о чём плохом, оно успокаивало. Мальчик глубоко вздохнул этот воздух: смесь полевых цветов с влажной, солёной прохладой, пришедшей вместе с лёгким бризом. " Не поворачивайся"- промелькнуло в голове. Ентри очнулся от этой красоты и услышал гул за спиной. Пытаясь запомнить этот момент навсегда, он ещё раз взглянул на могущественную красоту этих мест… и повернулся. Рядом с ним никого не было, с высоты третьего этажа он узрел собирающуюся толпу и спешащих туда же охранников. Со всех ног он рванул вниз, обгоняя впередиидущих, сбивал опустошённые сосуды, спотыкаясь о брошенные кем-то камни. Остановившись у стены, в метрах десяти от толпы он не мог понять, что случилось. Разозленные охранники не послушанием рабов, беспощадно хлыстали их, но это не приносило большого результата. Те как скалы стояли над кем-то и не собирались расходиться. Удары по спинам, рукам и ногам они принимали безропотно и охранники, пытавшиеся разогнать толпу, ещё более разозленные своими безрезультатными действиями, обрушили очередной град, ещё более сильных ударов. Гул стал стихать по мере приближения Казара. Сжимая от злости плеть в руке, так, что та покраснела, торопливо приблизился к толпе. Только тогда люди разошлись, создав коридор, в конце которого лежал человек: исхудавший, залитый потом, пытавшийся подняться, но безрезультатно. Силы покинули его, на всё что он был способен- это протягивая кому-то руку, просить воды и помощи, но никто не стал ему помогать: одни боялись наказания, другим это не нужно было. Стражникам было всё равно: один упал, на его место встанет другой. Ударив пару раз плетью кого-то из толпы, Казар подошёл к бедняге вплотную, так, что его тень спрятала того голову от палящего солнца.
— Спасите… Пить… — Чуть слыша промолвил раб.
— Встать можешь? — Строго вопросил Казар.
Человек, собравшись с последними силами, сделал ещё одну попытку. Опёрся на руки, но тут же рухнул в пыль.
— Понятно… Унесите его. — Приказал Казар и двое охранников, под гул негодования, схватили беспомощного под руки и поволокли куда-то прочь со стройки.
Под звуки плетей все вернулись на свои места. Работа продолжилась, но какое-то чувство беспокойства пленило Ентри. Небывалая тишина накрыла стройплощадку. На вопросы мальчика о будущем бедолаги и куда его понесли, каждый отводил взгляд и молчал.
Правду он узнал случайно. Замешивая очередную порцию раствора, Ентри побежал за холм набрать золы. Огонь разгорелся большой, видно было, что его разожгли недавно. Жар, исходивший от него был не сравним со странным запахом стоящим вокруг. Этот запах он ощущал и утром, но теперь он в раз десять был сильнее.
— Фу. Что за запах? — Спросил Ентри у стоящего неподалёку охранника. На что получил как всегда короткий и грубый ответ:
— Набирай золу и пошёл прочь.