Пикантнее было другое приключение, в которое я попал благодаря моему венскому актёру. Однажды, встретив меня на Пятой авеню, он спросил:
– Хотите сегодня вечером повидать господина Гитлера?
Сперва я принял это за шутку. Однако выяснилось, что актер действительно условился о встрече с Гитлером в ресторанчике на Бродвее – правда, не с Адольфом, а с его племянником Патриком Гитлером, недавно переехавшим со своей матерью Бригитой в Америку из Англии.
Мужем Бригиты и отцом Патрика был Алоиз Гитлер, старший брат нацистского главаря. Алоиз еще в молодости переехал из Австрии в Англию и женился там на ирландской крестьянской девушке Бриджит Доулинг.
До 1933 года, когда его брат Адольф стал «фюрером» Германии, Алоиз скромно жил с женой и ребенком, работая простым официантом в Манчестере. Теперь и он почувствовал, что создан для более высокого назначения. Недолго думая, он покинул жену и сына и отправился в Берлин. Но Адольф не был Наполеоном, который дарил братьям королевства. Алоиз купил ресторанчик на Виттенбергплац, который придворный архитектор Адольфа Шпеер перестроил в ресторан современного стиля. Так как мне доставляло удовольствие бросить пальто на руки брата «великого Адольфа», я однажды вместе со своим братом посетил этот ресторан. Венский шницель был неплох, а Алоиз изо всех сил старался угодить гостям. Совсем в австрийском духе он для каждого находил вежливые слова от «имею честь» до «желаю приятно откушать». Он тоже носил небольшие усики, и его сходство с братом из имперской канцелярии было разительным.
Его жена Бригита Гитлер, брошенная в Англии, несколько раз приходила ко мне в посольство в Лондоне, причем всегда по одному и тому же поводу. Пенсия в размере 30 фунтов – примерно 325 марок – в месяц, которую она должна была получать от Адольфа или Алоиза, всякий раз не поступала вовремя, так что она была вынуждена обращаться за помощью в посольство.
Впервые г-жа Гитлер появилась у меня в 1935 году. Сначала я немного напугался, когда мне доложили о даме с таким именем, но с первого же взгляда понял, что имею дело с весьма разумной особой, обеими ногами стоящей на земле. Она ничего не скрывала от меня и открыто говорила о несчастных семейных обстоятельствах.
Не только Алоиз, но и сын Патрик сбежали от нее в Германию. Ему, говорила она, вскружил голову партей-геноссе Бене, который заманил семнадцатилетнего парня в Лондон, одел его с иголочки в лучшем на Риджент-стрит ателье Остина Рида и послал к дяде Адольфу в Берхтесгаден. Адольф, видимо, не знал, куда девать племянника, который даже не говорил по-немецки. Он отдал его в ученье к садовнику при своем замке и больше не беспокоился о нем. Только через год Патрик смог вырваться из Берхтесгадена и уехать в Берлин, где поступил на службу в фирму автомобильного короля Винтера – придворного поставщика «фюрера» – на Курфюрстендамм.
Еще в то время я спросил г-жу Гитлер, почему она сама не поедет в Германию, где, несомненно, сможет лучше устроиться, чем здесь, в Англии.
– Господь сохрани и помилуй, – отвечала богобоязненная ирландская крестьянка. – Слава богу, что между мной и Адольфом лежит море. Даже эти тридцать фунтов в месяц я беру только потому, что иначе мне не на что жить. Вы сами знаете, что невестка Адольфа Гитлера не может здесь устроиться даже поломойкой.
– Все это я прекрасно понимаю, госпожа Гитлер, но почему вы по крайней мере не потребуете большей суммы, чем скромные тридцать фунтов?
– Сударь, мне много не нужно. На жизнь хватает. Если я потребую больше, то Адольф, чего доброго, не станет совсем ничего посылать. Мне живется все же лучше, чем его собственной сестре, моей невестке Пауле Раубаль, которая много лет вела его хозяйство, а теперь сидит в Вене без гроша. Она бросила Адольфа, потому что он так мучил ее семнадцатилетнюю дочку Гели, что та покончила жизнь самоубийством у него в доме. Я еще рада, что с моим Патриком пока ничего не стряслось.
Года через три Патрик тайком уехал из Германии и возвратился к матери. Теперь они переехали в Нью-Йорк, и Патрик жил тем, что разъезжал по Соединенным Штатам и выступал с лекциями, в которых рассказывал про пикантные интимные детали из жизни своего дядюшки. Мой приятель актер познакомился с ним во время одного из таких докладов.
Конечно, было занятно увидеть сына Алоиза и племянника Адольфа. В назначенный час я пришел в ресторанчик на Бродвее. В заведении, как, впрочем, и во всех подобных местах Нью-Йорка, стульев не было и посетители должны были стоять, держа в руках пивные кружки.