Дик предложил мне отправиться в то место, откуда велись радиопередачи на Германию. Я был немало удивлен, когда он назвал имя руководителя этих передач. Это был не кто иной, как бывший берлинский корреспондент газеты «Дейли экспресс» г-н Сефтон Делмер.
Ввиду его близких отношений к Адольфу Гитлеру я всегда считал его другом нацистов. Может быть, я ошибался? Иные немецкие эмигранты в Лондоне могли в довоенные годы считать и меня агентом гестапо. Почему же Делмер не мог разыграть роль друга нацистов, чтобы ввести в заблуждение Адольфа Гитлера? Во всяком случае, Делмер знал Германию и немцев и говорил по-немецки, как на родном языке. Я мог наверняка рассчитывать, что он поймет меня гораздо лучше, чем господа из «Голоса Америки» в Нью-Йорке. Почему бы мне не попытаться вместе с ним продолжить мои передачи «немецкого патриота»?
У Дика была и другая причина, побудившая его послать меня к Делмеру. Как он мне рассказал, несколько недель назад из Швеции в Англию прибыл двадцатисемилетний эсэсовский офицер, состоявший в штабе группенфюрера Фёгелейна, ставшего впоследствии свояком Гитлера. Этот офицер участвовал в немецком движении сопротивления. Рассказывали, что он будто бы был связан с польским подпольем, был схвачен и приговорен к смерти, но за несколько часов до расстрела был спасен товарищами и бежал через Балтийское море, пережив невероятнейшие приключения. Он был теперь у Делмера и называл себя Иоахимом Нансеном. Из конспиративных соображений его настоящего имени никому не сообщали. Нансен ни слова не говорил по-английски. Так как было совершенно невозможно держать его вместе с обычными эмигрантами, в большинстве своем евреями, то хотели поместить его в одной квартире с человеком, который кое-что знал о характере мышления эсэсовцев. По мнению Дика, я как раз был подходящим человеком для этого.
История с Нансеном не вызывала у меня доверия. Однако все это было интересно, и я принял предложение Дика, тем более, что сам не мог придумать ничего лучшего. Было обусловлено, что я тоже возьму псевдоним. Я принял имя своего брата, а фамилию нашего предка, жившего в XII столетии, и стал величаться Гебхардом Мансфельдом. Я мог свободно передвигаться, и мне ежемесячно выплачивалось на карманные расходы 30 фунтов стерлингов, то есть столько же, сколько Адольф Гитлер платил в свое время своей невестке Бригите. Поэтому я не трогал собственных денег.
Несколько дней я пробыл в Лондоне. Потом за мной приехала машина, чтобы доставить к новому месту жительства. Это было поместье герцога Бэдфордского, вблизи Вобурна, в Бэдфордшире, примерно в ста километрах севернее столицы.
Через ворота готического стиля мы въехали в парк, обнесенный каменной стеной. Здесь были на редкость красивые деревья, под которыми резвились разные зверьки. Аллея вела прямо к расположенному за искусственным озером герцогскому замку. Однако сразу же у озера мы повернули направо и остановились перед огромным зданием, построенным в отвратительном стиле девяностых годов. Здесь жил г-н Нансен, и здесь же должен был жить я. Сквозь голые деревья можно было видеть на расстоянии примерно в полкилометра барачный поселок, над которым возвышалась радиомачта. Здесь располагалось таинственное царство Сефтона Делмера.
Я начал сознавать, что попал в святая святых английской секретной службы. Однако сообразил я это, к сожалению, слишком поздно. Нужно было каким-нибудь путем выбираться отсюда, чтобы не стать агентом или бесчестным человеком.
За небольшим исключением, у всех здесь были фальшивые имена. На решающих постах находились англичане. Остальной штат – примерно пятьдесят человек – составляли немцы и австрийцы. Конспирация была довольно бессмысленной, потому что через некоторое время не трудно было установить, кто такой тот или иной человек. В общем же все эти подобранные Делмером сотрудники были кем угодно, но только не настоящими антифашистскими борцами. Иной раз меня одолевало неудержимое желание громко крикнуть тому или иному из них: «Хайль Гитлер!».
Не напрасно Делмер прошел школу Гитлера и Геббельса. Его пропаганда, как две капли воды, походила на нацистскую. Непрерывно поступали сообщения, собранные Интеллидженс сервис на континенте. Из этой информации отбирали самую подходящую и соответствующим образом ее обрабатывали. В эфир не передавали никаких сообщений, которые не содержали бы хотя бы зернышка истины, с тем чтобы в них мог поверить средний человек. А в целом все было настолько извращено и приглажено, что неизбежно вызывало сумятицу в мозгах.