Наверное, подсмотрела жест у кого-то. Бен аккуратно взял ее маленькую ладошку в свою.
- А я – Бен.
Заходящее солнце играло в растрепанных волосах Рей, освещая ее красноватым ореолом, ее Сила трепетала вокруг, дикая и вместе с тем робкая, еще только пробуждающаяся. Да, его дядя отыскал настоящий бриллиант на какой-то помойке.
- Рей! – раздался окрик, дядя спешил к ним.
Его светлые одежды развевались за спиной, как флаг, светлые волосы трепал ветер. Бен резко встал, решительно скрестил руки на груди и насупился, глядя на Люка исподлобья, ожидая взбучки или очередной нотации.
- Вот ты где! – Люк позволил себе сухую улыбку, - я вижу, ты познакомилась с Беном.
- Учитель, - чуть склонил голову в вежливом поклоне юноша.
- Бен хороший, - бесхитростно заявила Рей, заставив самого Бена вздрогнуть.
Люк хмыкнул.
- Возможно, - он скользнул взглядом по ученику, - поговоришь с ним позже. Нам нужно тебя разместить. Идем.
Он взял девочку за руку. Бен хмуро смотрел им вслед, испытывая смешанные чувства, которые он мог бы определить, как ревность. Но он лишь отмахнулся от этого.
- И Бен, - Люк притормозил и обернулся, - через час жду тебя с выученным уроком.
Мысленно юноша застонал. Какой урок?! Эта проклятая столовая отнимает все его время! Ничего он не выучил! Ни один из уроков, что задавал дядя перед отлетом. А это значит, что его ждет суровая лекция на тему безответственности, а потом еще какое-нибудь наказание. Впрочем, что может быть хуже столовой, он слабо себе представлял.
И ошибся.
- Нет! – он стоял перед дядей, злобно глядя на того, - я не собираюсь брать над девчонкой шефство! Я не люблю детей!
- Бен, - мягко произнес Люк, обманчиво мягко, - разве твоя любовь и твои желания играют какую-то роль? Шефство над Рей будет хорошим уроком для тебя.
Он стиснул зубы и сжал руки в кулаки, чтобы не закричать. Его желания, его стремления не играют никакой роли. Ну конечно! А чего он ждал? Так было всегда. Для его родителей его желания не играли никакой роли, мать вечно пропадала в Сенате, отец вечно улетал куда-то, хотел ли Бен их видеть, хотел ли поговорить да просто побыть рядом с ними, не играло никакой роли. Хотел ли он в шесть лет отправиться на Ач-То, хотел ли быть джедаем – не играло никакой роли. Хотел ли отрешиться от всего, посвятить себя Силе – не играло никакой роли. Хотел ли возиться с маленькой оборванкой - не играло никакой роли. Никогда никто не считался с его желаниями, с его стремлениями, с его чувствами. В его жизни было сплошное «надо». Только «надо» это было отнюдь не ему. Всем вокруг, кому угодно, но только не ему. Бен подавил яростный крик, рвущийся из горла, крик обиды и протеста.
- Нет! – зло повторил он, - я не буду с ней возиться!
- Бен, - в голосе дяди мягкость обманчиво мешалась с угрозой, голубые глаза вспыхнули огнем, дрогнула Сила вокруг.
Подлый прием!
- Нет! – уже спокойнее повторил Бен.
И остался дежурить в столовой. Ну и наплевать! Будет дроидом-уборщиком! Он стоически терпел насмешки остальных учеников и суровые выговоры Люка, который, казалось, специально спрашивал с него уроки дословно, от корки до корки. Можно было сказать, что Учитель придирается к нему, если бы Люк не был таким перфекционистом, если бы знания Бена не дали огромную трещину из-за нехватки времени. Он с утроенной силой возненавидел этот остров, этих людей, возненавидел Силу, джедаев и все их учение. С каким огромным удовольствием он улетел бы отсюда! Сбежал не оглядываясь, затерялся бы на просторах галактики! Он сменил бы имя, он никогда бы больше не имел никаких дел со своей семьей! Дни сменяли один другой, наказание не заканчивалось, ненависть крепла и росла.
Единственной его отдушиной был вечер. На закате Бен приходил к обрыву и любовался заходящим солнцем, слушал шум волн, вдыхал ненавистный сырой ветер. В эти мгновения чуть притуплялась обида, немного утихал гнев, и как будто бы становилось легче дышать. Красный цвет заходящего солнца отражался в темно-карих глазах. Бен знал, что его световой меч будет красным. Если ему когда-нибудь будет позволено собрать его, ведь дядя не спешит давать ему разрешение, говоря, что он еще не готов, хотя Бен знал, что это вовсе не так. Он готов. Давно готов!
- Здесь очень красиво!
Он мысленно застонал. Малявка снова нарушила его покой. Малявка, из-за которой он вынужден терпеть криффову столовую!
- Уходи! – даже не обернулся он.
- Почему? – она была восхитительно непосредственна и бесстрашна.
Юноша услышал шорох за спиной, а потом она стала рядом. Бен покосился на девчонку, она выглядела куда опрятнее в светлой джедайской робе, хотя три пучка на голове так и остались, но волосы хотя бы были теперь чистыми. Ее темная кожа чуть побледнела, личико округлилось, девочка больше не производила впечатления голодной оборванки. Сила вокруг нее мерцала чистым Светом, Бен невольно залюбовался им.
- Ты как огонек, - вдруг выдала девочка.
- Что? – он изумленно посмотрел на нее.
- Ну, - Рей нахмурилась, - твоя Сила, словно огонек в темноте, он дрожит и переливается, - она помолчала, а потом широко улыбнулась, - красиво.
Бен покачал головой, стараясь не задумываться над тем, каким его видит девочка. Огонек во тьме, надо же. Только Тьма подступает. Он знал это, но предпочитал не думать. Он же джедай, Свет в галактике. Юноша покачал головой и зачем-то спросил:
- Тебе здесь нравится?
- Ой, да! Очень! – она оживилась, - мне нравится учиться Силе, и Люк мне нравится. А с другими учениками интересно играть. И старшие ребята рассказывают так много веселых вещей, а еще присматривают за нами, и это правильно, так говорит Люк. А еще я хочу свой световой меч, ну как у Учителя, но он говорит, что это еще совсем не скоро, и мне еще многому надо учиться. А еще я учусь читать и писать. И недавно сумела поднять датапад Силой. Хочешь покажу?
Бен хмыкнул и утвердительно кивнул, сомневаясь, что девчонка хотя бы пылинку на земле сумеет сдвинуть. На лице Рей появилось сосредоточенное выражение, а в следующий миг один из камней взлетел в воздух, нацеленный прямо на Бена, юноша едва успел увернуться, камень пролетел мимо, а потом с огромной скоростью ринулся обратно, Бен едва успел остановить его в воздухе. Рей ойкнула. Камень упал между ними. Бен хмуро смотрел на пятилетнюю девчонку, что едва не устроила его голове встречу с камнем.
- Я не хотела, - она выглядела виноватой.
Бен отвернулся. Зря он начал разговор с ней.
- Ой, Беееен! – протянула она, - простииии!
Его руки коснулась мягкая ладошка, послышались сдавленные всхлипывания. Только этого ему не хватало, честное слово! Утешать ревущую малявку! С глубоким вздохом, кляня себя на чем свет стоит и зарекаясь еще хоть слово говорить девочке, юноша повернулся к ней. Рей стояла, размазывая по лицу слезы и сопли, ее губы некрасиво сморщились, и мгновенно распух нос, из глаз катились крупные слезы.
- Не реви! – резко приказал Бен, беспомощно глядя на нее, он совершенно не знал, как утешать плачущих детей.
И она расплакалась еще сильнее. Стиснув зубы, он присел на корточки перед ней.
- Я не сержусь, - грубовато произнес Бен, - только не реви!
Она икнула, недоверчиво посмотрела на него.
- Ты, правда, не сердишься?
- Правда, - вздохнул Бен и протянул Рей платок, в который она шумно высморкалась, а потом протянула кусочек ткани ему обратно, он отшатнулся и едва выдавил из себя, - оставь себе.
Наверное, она сочла это залогом дружбы. Теперь Рей громко и демонстративно здоровалась с ним при встрече, отчаянно махала ему рукой, едва завидев, и широко улыбалась. Он не знал, куда себя деть в такие моменты, бледнел от злости, поджимал губы, делал вид, что не замечает насмешливых улыбок других учеников, притворялся глухим и старался исчезнуть, как можно быстрее. Он не отвечал на ее улыбки и уж тем более не здоровался с ней. Но каждый вечер, на закате Рей приходила к обрыву.
Как ей удавалось вырваться, оставалось для него загадкой. В это время младшим ученикам полагалось спать, а старшим не полагалось ходить по острову. Бен нарушал и это правило. На удивление Люк пока не пресекал его прогулок на закате. Возможно, Учитель считал, что его ученик медитирует в эти часы. Ну да. Как же. А может быть, смирился и решил оставить нерадивого племянника, позор семьи, в покое. Но Рей в покое никто не должен был оставлять, ей полагалось следовать строгой дисциплине, установленной на Ач-То. Девочка и следовала, при всей своей непосредственности и непоседливости, когда это было необходимо, она была послушна, упорна, усидчива, а еще не в меру любознательна и очень талантлива. Этого она, казалось, не осознавала. Бену его талант давал превосходство над остальными, которое он считал само собой разумеющимся, Рей воспринимала свой талант, как нечто обыкновенное, словно не замечая, что во многом обгоняет сверстников, даже тех, кто приехал в школу учиться раньше нее. Девочка была общительна и дружелюбна, ей нравилось общество других учеников. И Бена. Его общество она ставила выше других. Он так и не смог понять почему. Но когда однажды днем снизошел до того, чтобы, наконец, ответить на ее приветствие, Рей мгновенно оставила всех своих друзей и прицепилась к нему, да так, что до конца дня он уже не мог отвязаться от нее. Пришлось ему объяснять ей непонятные абзацы в одной из джедайских книг и помогать выполнить письменное задание для Люка.