Порой случаются примечательные находки.
Открываю газету «Мой район», в том варианте, в каком она выходит для жителей центрального округа Москвы, где я по рабочим дням квартирую. Мне, сразу скажу, очень нравится эта бесплатная и, казалось бы, невеликая газета. Там рядом с высокой политикой невиннейшим образом присутствуют рубрики типа «автобусные экскурсии», заметки «Гаджеты для пенсионеров», а также сообщения о днях рождениях детишек, – что, вкупе, превращает население района в community, в общество, да и меня самого из квартиранта – в жителя. Я в Европе немало видел таких рассчитанных на местное community газет (или даже газеток, печатающихся в крохотных поселочках на струйном принтере: начался сезон рыбалки, муниципалитет принял решение установить второй светофор) – и рад, что добралось и до нас…
Так вот, открываю свежий, октябрьский, московский «Мой район». Читаю: против разрешения на строительство на Волжском бульваре в Текстильщиках мечети и медресе выступают «инициативные группы местных жителей, общественное движение «Мой двор», а также националистические организации». Соли и перца конфликту придает то, что ранее инициативные местные товарищи обращались в местную управу с просьбой построить на бульваре православную церковь, но получили ответ, что это невозможно «из-за большого количества коммуникаций».
Газета, понятно, не пишет – и, возможно, правильно делает, – что один из сильнейших страхов, который живет в современном горожанине титульной нации сразу после страха попасть в лапы к ментам, – это страх в одно прекрасное утро проснуться в «мусульманской стране». Где за словом «мусульманский» стоит не ислам как идеология (большинство страшащихся не в состоянии даже примерно сказать, чем шииты отличаются от суннитов, и неизменно разевают рот, услышав, что ислам признает Христа пророком, да и вообще вместе с иудаизмом и христианством относится к аврамическим, то есть однокоренным, религиям) – а ислам как эстетика, внешнее проявление. Вроде того, что устроила однажды арт-группа «AES+F» в рамках «Исламского проекта», где посредством фотошопа показала, как могли бы выглядеть города мира (включая Москву), когда ислам стал в них доминировать. Ничего себе получилась картинка: эстетически более привлекательная, чем та, в которую безо всякого фотошопа превратил Москву Лужков.
Я принимаю это на заметку (в смысле, про мечеть в Текстильщиках, потому что травить Лужкова после отставки – это как гнать псами лису; собаки лису разрывают в клочья, я тут на стороне «зеленых»), откладываю прочитанный московский «Район» и открываю «Мой район» петербургский, с локализацией на Петроградской стороне, моем любимейшем районе, где всего отсыпано разом и щедро – крепость, «Аврора», домик Петра, Мюзик-холл, зоопарк, планетарий, Острова, дома с курдонерами и пауками на балконных решетках – в стиле северного ар-нуво… Номер газеты, кстати, за то же число, что и московский. Читаю: петербуржцы собирают подписи под открытым письмом губернатору, в котором требуют запрета проведения мусульманских праздников в жилых кварталах. Например: девушка по имени Светлана живет на Сенной площади (той, где в некрасовские времена «били женщину кнутом, крестьянку молодую»), во дворе у нее мусульманский молельный дом, в Ураза-Байрам туда пришли три тысячи мусульман, во двор вынесли динамики, для Светланы случился кошмар…
«Сапсан» – это самый быстрый российский поезд, построенный в Германии. Свой скоростной поезд, под названием «Сокол», мы тоже строили, но он склеил крылья (и ласты) еще на испытаниях, не долетев до Бологого. Богатейший, доложу вам, был проект, прекрасные деньги освоены – впрочем, это я снова в сторону…. Так вот, сидя в немецком поезде, летящем на скорости 200 км/ч по России, легко ощущать себя космополитом и задаваться логически возникающими вопросами. Если не нравится, как кто-то совершает религиозные обряды под окнами, то почему протестуют только против мусульманских, а не православных обычаев? Вон у моей мамы, в городе Иваново, прямо под окнами – собор Введения Богородицы, в народе именуемый «Красной церковью». Краснокирпичное здание, возведенное в эпоху церковного архитектурного упадка рубежа XIX и XX веков, оно не слишком радует глаз, а по выходным маме не дает высыпаться колокольный звон, который там, увы, отнюдь не малиновый. И что? Мама жалуется, но терпит, а я, когда бываю в Иваново, даже не жалуюсь: в одной деревушке под Парижем, где мы с женой гостили у друзей, мы поначалу вскакивали в ночи, потому что каждый час бил колокол на церкви, но потом привыкли, перестали замечать и даже оценили: тишина гробовая, спит все, уснуло все вокруг, на небе Млечный Путь, 500-летняя церковь на холме, деревушка в сто домов, и вдруг, одиноко и гулко – бум-м-м….