– Ал!
– Ладно, взглянем на дело с другой, светлой стороны. Моя волынка в Инвернессе в ремонте, а свой паспорт я отправил на продление. – Тут я сделал паузу. – Они забрали всю мою наличность и кредитную карточку... Ее номера я не помню, но он должен быть где-то в твоем компьютере. Ты предупредишь кого следует? И еще они сняли с меня старые золотые часы моего отца. А пока, – закончил я, – если твоя кредитная карточка при тебе, не одолжишь мне на билет до Лондона?
– Я отвезу тебя в больницу.
– Нет.
– Тогда поехали к нам. Я и Флора позаботимся о тебе, уложим тебя в постель.
– Спасибо, но... нет.
– Зачем тебе в Лондон?
– У Айвэна Вестеринга сердечный приступ. – Я дал Джеду время осознать значение того, что только что сказал. – Ты знаешь мою мать... Хотя, думаю, не очень... Она никогда не стала бы просить меня о помощи, но она не сказала «не приезжай», а это все равно, что сигнал SOS... Вот я и еду.
– Полиции понадобится заявление от тебя.
– Моя хижина лучше всякого заявления.
– Ал, не уезжай.
– Ты одолжишь мне на проезд?
– Да, но... – сказал он.
– Спасибо, Джед. – Я выудил карандаш из кармана своей рубашки и открыл альбом для эскизов, который всегда носил с собой. – Я могу нарисовать их, а не только описать их внешний вид словами.
Джед бросил на меня быстрый взгляд и с оттенком неловкости произнес:
– Они искали что-то определенное?
– Я не мог удержаться от улыбки:
– Один из них все время повторял: «Где это?»
– И ты сказал им? – озабоченно спросил Джед.
– Конечно, нет.
– Если бы сказал, они перестали бы избивать тебя.
– И, прежде чем убраться, удостоверились бы, что я мертв.
Я нарисовал четырех человек анфас, стоящих в ряд. Изобразил даже их колени, их башмаки, очки, выражение угрозы на их лицах.
– Во всяком случае, они не сказали, что ищут, – продолжал я. – Только повторяли: «Где это?» Так что «это» могло быть все, что угодно. Они могли требовать, чтобы я отдал им то, что мне особенно дорого, дороже всего. Так, наверное. Я выражаюсь достаточно ясно?
Джед кивнул.
– Они не называли меня по имени, но теперь знают, как меня зовут, потому что перерыли в джипе все вверх дном. – Я закончил эскиз и перевернул страницу. – Ты помнишь «туристов», что ограбили в прошлом году отдыхающих на озере Дистрикт? Они угоняли прицепы – дома на колесах.
– Помню, – кивнул Джед. – Полиция поймала их. Но они не избивали людей и никого не сбрасывали с горы.
– Может, эти из той же шайки, хотя, конечно, вряд ли. Наверное, связи тут нет. Так, случайная кража.
Я нарисовал голову парня, который все время повторял «Где это?». Его я запомнил особенно отчетливо и изобразил без очков.
– Вот их главарь, – объяснил я Джеду, тенями подчеркивая впадины и выступы на костистом лице. – Я не могу передать их голоса в акцент, но у этого, по-моему, нечистый выговор жителя юго-восточной Англии. И у остальных, кажется, такой же.
– Крепкие мужики?
– Да, я бы сказал, они кое-чему научились на боксерском ринге. Работали с грушей. – Я как будто снова почувствовал их удары и поежился. – Мне не по зубам.
– Ал...
– Я чувствовал себя полным болваном.
– Это нелогично. Никто не может драться сразу с четырьмя.
– Драться? Да я даже не рыпался. – Тут я запнулся, потому что вспомнил одну немаловажную подробность. – Хотя одну рожу я расцарапал. Тому, что боднул меня головой. Я еще раз перевернул в альбоме страницу и принялся рисовать физиономию с царапинами на щеке. Получилось. Злобные глазки сквозь круглые очки так и сверлили меня, готовые, кажется, вот-вот выпрыгнуть наружу.
– Уж его-то ты точно узнал бы снова, – сказал Джед так, словно любовался и восхищался моим рисунком.
– Я бы узнал их всех, – сказал я, отдавая Джеду альбом.
Некоторое время он разглядывал рисунки, переворачивая страницы. Его лицо сделалось огорченным и озабоченным.
– Поехали ко мне, – еще раз попытался он уговорить меня. – Ты плохо выглядишь.
– Завтра все пройдет.
– На следующий день всегда бывает хуже.
– Не пугай меня. Я должен ехать в Лондон.
Тяжело вздохнув, Джед вылез из машины и пошел на станцию. Вернулся он оттуда с билетом.
– Я взял тебе спальный вагон туда и обратный билет на любой день, когда надумаешь вернуться. Отправление в двадцать два часа, в Юстоне будешь в семь сорок три утра.
– Спасибо, Джед.
Он вынул из кармана деньги и дал их мне.
– Позвони мне завтра вечером.
Я кивнул.
– В зале ожидания включено отопление, – сказал Джед.
Я с благодарностью пожал ему руку и помахал вслед, когда он тронул машину с места, отправляясь домой, к своей заботливой Флоре, которая, наверное, уже заждалась его к ужину.
ГЛАВА 2
Не стоит вспоминать об этой ночи.
Физиономия, смотревшая на меня из продолговатого зеркала на дверце купе, пока поезд погромыхивал на стыках рельсов, понравится моей матери, насколько я мог судить, еще меньше, чем обычно, если учесть ее привередливость и требовательность. Фингал под глазом растекся многоцветной лужей, подбородок украсила щетина, и даже я не мог не признать, что типу, имеющему наглость быть мной, очень не мешало бы вымыть голову.
С помощью полученных от Джеда денег и привокзальной аптеки я, как смог, привел себя в порядок, но мать все равно неодобрительно осмотрела меня с головы до ног, прежде чем отмерить минимальную дозу объятий на пороге ее дома.
– Александр, – спросила она, – неужели у тебя действительно нет никакой одежды без пятен от краски?
– Что-нибудь, пожалуй, найдется.