Раньше ведьм сжигали...
Я неуклюже ерзал на своем стуле, наклонившись над столом, облокотясь на него и неглубоко дыша. Быстро освоенное умение владеть измученным телом.
Вчера вечером в полицейском участке инспектор Вернон сказал мне, что Пэтси опознала машину Айвэна (на которой я приехал в деревню, где жила она) и что машина отбуксирована на стоянку полицейского участка, где и находится в настоящее время.
– Могу я забрать ее оттуда? – спросил я, удивленный этим сообщением.
– Если считаете, что в своем теперешнем состоянии сумеете управлять ею.
В кармане возвращенных мне брюк среди прочих вещей находились ключи от машины.
Независимо от своего состояния, я доехал до Ламборна, нашел запасной ключ от дома Эмили на знакомом гвозде, совершил грабительский набег на виски хозяйки дома и провел мучительную ночь в гостиной, прямо в одежде лежа на боку на диване. Больше ни на что у меня не было сил. Меня трясло как в лихорадке.
Утром я вошел в ванную комнату, нашел там с горем пополам бритву, побрился, привел в порядок волосы и прополоскал горло. В конце концов, сказал я себе, в своем физическом состоянии виноват я сам. Надо смириться с этим. Проглоти таблетки и будь благодарен судьбе.
Я позвонил Крису, который сказал, что безуспешно пытался дозвониться до меня по моему номеру мобильного телефона. – Телефон в машине, – сказал я, – батарейка, наверное, разрядилась.
– Так заряди ее, к чертям.
– Уговорил. Заряжу.
– Как твое самочувствие, Ал? И где ты?
– В Ламборне. Ты можешь поехать в Пейнгтон, а потом приехать сюда?
– Сегодня? Привезти всех трех женщин?
– Если можешь. Я позвоню в отель.
– Форма шофера наготове. Сумка номер девять. Разговор закончился в мажорном тоне, а затем я
позвонил в отель и оставил сообщение для матери и Эмили. Последнее, что я сделал, – извлек из-под рамки картины список Кворна, чтобы привезти его в Рединг.
Ко времени ленча эксперты были все еще так же далеки от цели, как и в начале своей работы.
Сделав перерыв, они послали за сандвичами и кофе.
– Беда в том, – объяснил мне менеджер банка, – что у нас здесь три группы переменных величин. Мы должны сопоставлять номера счетов из списка с названиями из того же списка и с идентификационным номером банка, что мы уже сделали, а затем нам необходимо послать эту комбинацию банку в надежде получить от него ответ, что такой номер существует. Однако наши возможности действовать таким образом ограничены. Наиболее реально для нас – сопоставить тот или иной счет номера с тем или иным банком, но при этом мы можем неправильно указать название счета, и тогда банк тут же сообщит нам по факсу, что ввиду неполноты нашего запроса ответ на него невозможен. И ничего с этим не поделаешь. А самое главное, номера счетов – это вообще неверный окольный путь. – Что вы имеете в виду под словами «неверный окольный путь»? – спросил я.
– Все номера в списке заканчиваются двумя нулями. Как правило же – номера счетов начинаются с двух нулей. Мы пытались записать эти номера, изменив порядок цифр на обратный, но и это к успеху не привело. Я, впрочем, до сих пор уверен, что Кворн записал их, так сказать, задом наперед, но если он еще как-то закодировал их или умножил на два, например, то наша задача и в самом деле трудно разрешима, если разрешима вообще.
Тобиас и Маргарет кивали головами, подтверждая тем самым правоту менеджера банка. Лица у них были огорченные.
– Кворн мог послать деньги по какому-то круговому маршруту, использовав все эти номера, как пляжные полотенца на шезлонгах, или же мог послать их прямо из Панамы в какое-то другое место, но пока что мы не нашли их следа. Я действовал, исходя из уверенности, что какой-то из этих номеров или какое-то из названий должно что-то значить для Центрального банка в Панаме, но там не хотят признать это. Все банки имеют свои секреты, – сказал менеджер. – Наш – тоже.
– Не отчаивайтесь, – сказала Маргарет. – Мы найдем эти деньги. Просто поиски продлятся дольше, чем мы планировали.
В конце дня они, однако, выглядели удрученными и сказали, что надо выработать новую стратегию поиска на следующий день. Затруднения создавала уже одна только разница во времени. В Рединге рабочий день подходил к концу, когда Панамский банк лишь приступал к операциям.
Менеджер, Тобиас и Маргарет уничтожили использованные бумаги и заперли список Нормана Кворна в сейфе менеджера. Я же в довольно унылом настроении уехал обратно в Ламборн. Эмили, моя мать и миссис Одри Ньютон были уже там, причем приехали всего на каких-нибудь пять минут раньше меня.
Мистер Аттли выгружал дорожные чемоданы и сумки из багажника своей машины.
Я обнял мать, поцеловал Эмили и послал воздушный поцелуй миссис Ньютон.
– Мы чудесно провели уик-энд, – вся сияя, известила меня миссис Ньютон. – Большое вам спасибо. У вас на лице синяки, дорогой, вы знаете об этом?
– Да, я нечаянно налетел на запертую дверь. Эмили увела мою мать и миссис Ньютон в дом, а Крис оценивающе оглядел меня.
– Видок у тебя так себе, – сказал он. – Хуже, чем в воскресенье.
– Спасибо.
– Твоей подружки, угонщицы автобуса, связавшей Грантчестера, больше не существует, – заверил он меня. – Сегодня я выбросил ее на свалку, по частям. Пока ехал в Девон.
– Мудрое решение.
– Как тебе нравились бутафорские локоны?
– Я не забуду о них до самой смерти.
– Чего-чего, а чувства юмора этот законник из тебя не выжег.
– До этого было недалеко. Не хватило самой малости.
– Что я должен делать дальше?
– Увезти миссис Ньютон домой, в Блоксхэм.
– А потом?
Мы пристально посмотрели друг на друга.