- Привилегии есть разные, - стал он рассуждать, заискивающе глядя всем в глаза и помахивая пальчиком. - Законные и незаконные. Привилегии толстяков на Шлараффию - законные. Мы их узаконили. Шлараффия - это строительная площадка будущего. Там на толстяках проходят испытания все тридцать три удовольствия, не считая тех, которые придумывают в Мире Сказок за границей. Мы хотим узнать, есть ли предел человеческим желаниям. И пока он не найден, закрывать Шлараффию мы не позволим. Это мы узаконили на бумаге. А раз это записано на бумаге, раз на ней есть подпись и печать - это закон для дураков.
- Хм, вот еще что накропал этот писака Мурзилка: "Дуракам закон не писан...", - бегая зелеными глазами по газетным строчкам, зачитал вслух мнимый слепой товарищ Базилио.
- Выходит, и закон о привилегиях не про них?! - возмутилась товарищ Шушара. - Умники!
- Не прерывайте меня, пожалуйста! - недовольно муркнул нищий замминистра. - И дальше: "Мы хотим создать правовое государство, в котором перед законом будут все равны."
- Когда закон не писан, управлять дураками все-таки гораздо удобнее, - с видом знатока брехнул товарищ Бульдог. - Тогда твое слово - закон. Суди, как хочет твоя левая нога! А если закон записан и каждый дурак его может прочитать, тогда не известно, кто кого будет судить - он тебя или ты его. Раньше я мог кулинарскую книгу открыть и по кухонным рецептам судить: из кого котлету, а из кого отбивную сделать! Расправлялся с дураками, как повар с картошкой!
Не без удовольствия тут товарищ Кощей вспомнил, как судил судья товарищ Волк. "Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать!" - говаривал он. И весь закон для дураков! Ну, а своих судили иначе. Например, товарища Щуку. Натворила дел в пруду, присудили ее утопить в речке. Перебросили на другую работу. А товарищ Щука и старается: свежей рыбки не забывает толстякам на стол подбрасывать!
- Видно, что вы только повар, а не бог, - уколола товарищ Алиса. - А то бы расправились с Тортилой, как бог с черепахой.
- Дал маху, признаю в порядке самокритики, - проворчал Бульдог.
- А чего это дураки так радиации испугались? - неожиданно вернулся чисто по-стариковски к прежней теме товарищ Бессмертный. - Всполошились, раскудахтались, будто к ним в карман залезли!
- Вам, конечно, просто рассуждать, - мягко поправил старшего товарища секретарь партии. - Вы же бессмертный. А дураки мрут как мухи. Вот и паникуют. Ведь это только толстяки своих детей вывозили, а не они. Радиация лишь самым сказочным героям не страшна. Да и то как сказать. Переведутся дураки, а вместе с ними и мы, и сказки о нас.
- А он не такой дурак, как с виду! - зашушукались гости товарища Шапокляк.
Из привратницкой докатился невероятный грохот. Казалось, это ломится разъяренный бык.
Присутствующие начали прятаться друг за друга. Но паника улеглась, когда из коридора донеслось громовое: "Именем тарабарского царя, абракадабрского короля отоприте!". Это был товарищ Барабас - доктор кукольных наук, бывший министр культуры.
- Он нас погубит! - в изнеможении сказал секретарь. От волнения у него проступили родимые пятна прошлого. - Надо действовать решительно, но без лишнего шума! Наступило время для каждого из нас на двух стульях сидеть!
- Вы ошибаетесь! - уверенно сказала прорицательница и гадалка. - Как раз он-то нас и спасет!
Пиная рыжим сапогом и крестя плетью крысу-привратницу, в гороховую гостиную ввалился доктор кукольных наук.
- При товарище Бармалее вы себе ничего подобного не позволяли, мигом уняла его товарищ Шапокляк. - А ведь вы с ним, кажется, были на короткой ноге?
Бородатый детина заметно присмирел.
- Я раздавлен... я уничтожен, - захныкал бывший министр культуры. Эти жалкие марионетки создали общество жертв режиссерского произвола... Как же теперь осуществлять мои гениальные постановки? Я всегда стремился стереть грань между действительностью и искусством, превратить жизнь Страны Дураков в сплошной театр! А как этого добиться, если даже какие-то жалкие актеришки не желают быть марионетками? Если все протестуют, когда их водят на ниточках?! Что за времена! Я теперь даже не могу подсушить несколько кукол, чтобы бросить их в печку и приготовить на них свой холостяцкий ужин! А ведь что может быть лучше, чем сгореть в огне искусства?! Вспомните классику! В "Оловянном солдатике" ветер унес в печку игрушечную балерину, так оловянный солдатик сам бросился за ней! И погорел на любви! И мы восхищаемся: ах, как это красиво, ах, как это возвышенно! А нынешние дураки думают иначе. Они считают, что были нарушены правила противопожарной безопасности. Они не хотят считаться с тем, что искусство требует жертв. И чем их больше, тем лучше, тем интереснее. А как же без жертв? Без жертв неинтересно. О чем же тогда рассказывать?! Надо, что-бы кто-то кого-то обязательно убивал. А я убивать умею. Подсушу на гвозде - и в печку! Глядишь, и сам согреюсь, и ужин приготовлю. Ведь я сиротинушка, семьи у меня нет. Как мне без этого и прокормиться, и обогреться?! А меня хотят единственной радости лишить!
- Товарищи, не отчаивайтесь - не все так плохо, как кажется, успокоил секретарь партии имени Трех Толстяков. - Берите пример с товарища Шапокляк. Она сегодня опубликовала статью "Упруся - не покорюся", в которой дурачит народ, как хочет.
- Статью прочтете потом, - презрительно поджала губы товарищ Шапокляк. - А теперь к делу.
Но сделать объявление ей помешал шум за окном. По улицам Центропупии проплывала огромная толпа. Нестройно, но во все горло она распевала: "Нет, нет, нет, нет, мы хотим сегодня, нет, нет, нет, нет, мы хотим сейчас...".
- Н-да, - сокрушенно протянул товарищ Бессмертный, - никто не хочет откладывать спрос! Никто не верит в будущее - всем подавай сейчас! Это конец для нас!
- И все-таки мы недооцениваем роль прессы, - настаивал секретарь партии. - Ведь как наши дураки устроены? Скажи - выкажут недоверие, напечатай - поверят раз и навсегда...
- И при этом, надо учитывать, ничто не согревает дурака лучше, чем сообщение о том, что кому-то еще холоднее. С помощью подобных сообщений мы в прошлый отопительный сезон сэкономили кучу дров, - навел пример товарищ Бессмертный.
- А сейчас я вам сообщу такое, что вас и в жар, и в холод бросит, недобро погрозила товарищ Шапокляк. - Нас в Мире Сказок больше поддерживать некому. Друзья Страны Дураков товарищи Бастинда и Гингема низвергнуты и уничтожены. На их место жевуны и жители Фиолетовой страны избрали всенародным голосованием Страшилу и Железного Дровосека.
- Мы уже отправили по этому поводу...
- Деревянных солдат? - догадался товарищ Бессмертный.
- Нет, солдаты нам и дома понадобятся. Послали приветственные телеграммы восставшим.
- Но ведь Страшила всю жизнь провел в поле. Сидел на шесте и ворон пугал! - недоумевал товарищ Бульдог. - Как же это чучело будет управлять государством?!
- А теперь кто сидел - тот и будет управлять государством. А кто управлял - тот немножко посидит, - мрачно сострил товарищ Бессмертный.
- Не смешно! - дружно напустились на него дамы.
- А что известно о Железном Дровосеке? - мрачно допытывалась товарищ Шушара. - Уж этот, наверное, пойдет рубить с плеча, уж этот наломает дров - щепки полетят! Установит железную диктатуру и будет править железной рукой...
- Говорят, у него шелковое сердце, - усомнился в верности предвидения секретарь партии имени Трех Толстяков. - Железная рука и мягкое, полное древесных опилок сердце - неплохое сочетание для политика. Особенно в такое тревожное время.
- Послушайте, - дошло вдруг до товарища Базилио, - так ведь у этого Страшилы солома в голове!
- Теперь там уже не солома, - с видом знатока многих тайн заявил товарищ секретарь. - Этот американский агент Гудвин по кличке Ужасный и Великий вправил ему мозги - мешок с первоклассными иголками и булавками. Теперь Страшила - самый остроумный правитель страны Мира Сказок и окрестностей. Он же вложил и сердце в грудь Дровосеку, чтобы оно удерживало его железную руку.
Память товарищей Гингемы и Бастинды товарищи по партии почтили минутой молчания. Но каждый при этом думал не о них, а о себе.
- Они теперь в стране Призраков, - не мог уняться товарищ Барабас. Им уже все по фонарю. А тут не знаешь, что с тобой дураки через пять минут сделают. Вот уж действительно времена настали - живые завидуют призракам! Скорей бы туда и самому!