При перевозке пески перестают звучать и становятся немыми.
Песчаный Калкан тянется почти перпендикулярно Большому и Малому Калканам и представляет собой небольшой хребтик высотой около 300 метров и длиной немногим более 1,5 километра. Тем не менее среди песчаных холмов он настоящий великан. У него резко выраженный гребень с несколькими выдающимися вершинами. Склоны его круты и только в основании переходят в округлые песчаные барханы, поросшие редкими стройными деревьями белого саксаула и ярко-зеленого джузгуна. Остальная часть Песчаного Калкана совершенно лишена растительности. Здесь ветер свободно гуляет, поднимая струйки песка. Громадная песчаная гора среди каменистой пустыни кажется совершенно необычной.
Песок Калкана удивительно чист и однороден. Рано утром, пока еще не успел подняться ветер, под косыми лучами восходящего солнца на гладкой поверхности песка отчетливо видны узоры следов различных обитателей этого участка песчаной пустыни. Склоны Калкана очень круты, и забираться по ним тяжело. Ноги вязнут в песке, и он, потревоженный, ползет вниз струйками и начинает тихонько журчать каким-то особенно вибрирующим и тявкающим звуком.
Через десяток метров подъема мы понимаем, что выбрали неудачное место, спускаемся вниз и находим пологий подъем. Здесь песок более тверд, идти по нему не столь трудно. Вот и вершина. Внезапно в лицо бьет ветер, и струйки песка попадают в уши, нос и волосы. Вершина Калкана острая, как конек крыши высокого здания. По ней идти можно, только балансируя руками и туловищем. Все время не покидает ощущение, будто вот-вот сорвешься и покатишься по крутому склону вниз и там ударишься о твердую почву каменистой пустыни. Вместе с тем острый хребет Калкана создает впечатление какого-то воздушного полета над пустыней.
Отсюда открывается красивая панорама окружающей местности. На юге видна тонкая полоска реки, фиолетовые горы Сюгаты и Богуты, за которыми выглядывают с белыми вершинами хребты Кетменя. С запада горизонт закрывает южная обрывистая сторона Большого Калкана, с востока — Малого. А на севере за ними видна сиренево-голубая гряда отрогов Джунгарского Алатау, горы Чулак, Матай и Алтынэмель. У их подножия раскинулась пепельно-розовая подгорная равнина, изрезанная тоненькими полосками сухих русл дождевых потоков, или, как их называют, водомоин. Эта картина порождает чувство необыкновенного простора. Кажется, можно часами смотреть на нее, не ощущая, как бежит время, как быстро склоняется к горизонту солнце, как на поверхности песка с каждой минутой появляется изумительно четкий и правильный узор ряби, как глубокие тени захватывают ложбины песчаных барханов. И все здесь необычно: синие дали, простор и безмолвие пустыни, легкий посвист ветра, таинственные звуки.
Спускаться мы решаем сидя, прямо вниз по одному из самых крутых склонов. И вот тут начинается необыкновенное: мы уподобляемся древним жителям провинции Каньсу, тысячу лет назад катавшимся по поющей горе. Мы несемся вниз, будто по снежной горе на салазках, и с нами катится лавина песка. Песчаная гора громко гудит и дрожит в такт своей странной музыке. Увлеченные необыкновенным спуском, буйством ревущего песка, отталкиваясь руками, мы ускоряем спуск по трясущейся, как в лихорадке, песчаной горе. Между тем гул все увеличивается, и дрожание горы ощущается все сильнее и сильнее. Спуск закончен, все внезапно смолкает, и в глубокой тени подветренной стороны Калкана царит безмолвие. В рукавах рубашки, в ботинках, в полевой сумке — всюду песок.
Почему же песчаная гора поет? Два ветра, с востока и запада, постоянно ударяются о песчаную гору. То один налетит на нее, разомчится по склону кверху и наметет целый вал песка с подветренной стороны острого гребня, то с другой сделает то же самое. Вал нанесенного песка некоторое время держится, потом начинает катиться вниз полосами. В это время и раздается громкая песня Песчаного Калкана. Вот почему Калкан, как правило, поет после сильного ветра и молчит в периоды длительного штиля. Молчит гора и после дождя, хотя бы даже с ветром, так как мокрый песок неподвижен.