Увидев ее, Хитира, похоже, не удивился. Вероятно, смерть обостряет органы чувств.
– Что тебе нужно, зеркальная штучка?
Штучка? Что эта бледная тень себе воображает? Шестнадцатой хотелось бы превратить его в застывшее серебро, но даже это ей теперь не удавалось. Она уже попробовала на птице.
– О, я тебя оскорбил? – Голос Хитиры доносился отовсюду и ниоткуда. – Наверное, ты считаешь себя не просто вещью. Как же – убийца моей госпожи полюбил тебя всем сердцем. И что? Люди любят множество вещей. Поверь, у меня когда-то тоже было сердце. Но ничья любовь не может дать тебе душу.
– То бледное нечто, что от тебя осталось, ты называешь душой?
– То, не то – не важно: у тебя этого нет. – Оставив ее, он пошел к циновке, на которой спал их проводник. Пошел, поплыл по воздуху, скользнул… Шестнадцатая не знала, как описать его движения. Он был похож на дым – такой же мимолетный, такой же едкий.
Проводник что-то бормотал во сне. Он выпил с носильщиками, но рисовое вино действовало не так надежно, как ее кровь.
– Эй, ты! – дохнул холодом ему в лицо Хитира. – Просыпайся!
Увидев призрак, Янагита Хидео протер глаза ото сна и поспешно вскочил на ноги. Шестнадцатая заметила, что он закрывал свое тело почти так же тщательно, как и она. Он принялся лихорадочно поправлять сбившуюся во сне одежду, и она поняла почему. С ног до головы его покрывали татуировки.
– Просыпайтесь! – потуже затягивая пояс, крикнул проводник остальным. – Юрэй! Здесь юрэй! Он хочет сожрать наши души!
Носильщики в испуге открыли глаза, но, увидев призрак, тут же вновь притворились спящими. Янагита Хидео пытался, тряся, разбудить Джекоба с гоилом и лишь теперь заметил Шестнадцатую.
– На что ему твоя душа? – сказала она. – Он всего-навсего мертвец. Но ты можешь дать ее мне.
В ответ он лишь уставился на нее с тем же ужасом, что и на призрака.
– Забудь о ней! – огрызнулся Хитира. – Мне нужна твоя помощь. Понесешь лисицу. Нам нужно забрать ее отсюда.
Оторвав взгляд от Шестнадцатой, Янагита Хидео взглянул на Лиску. Ее рука лежала на груди Джекоба, словно держала его сердце.
– Забрать? – Он сжал кулачищи. – Куда? В страну мертвых?
– Ерунда. Ни одному живому туда не попасть. Мне поручено доставить ее в безопасное место. Большего тебе знать не положено. А если и дальше будешь своими вопросами тратить время попусту, скоро ее захватит кое-кто, с кем тебе лучше не встречаться.
Кое-кто… Шестнадцатая вслушалась в ночь. Уилл, конечно же, рассказал ей о ведьме-вороне. Ее она не боялась, но боялась того, кто ее призвал, и он скоро будет здесь.
Тем не менее Янагита Хидео, казалось, преисполнился решимости выступать защитником Лиски. Он встал у ее циновки и поднял кулаки.
– Не смотри на него, Хидео! – бормотал он. – Никогда не верь ни одному юрэю, – так учила тебя мать. Все мертвецы лгут!
Призрак поднимался все выше, как дым над огнем, но дым был холодным. Он покрывал инеем одежду и лицо Хидео, пока не стало создаваться впечатление, будто его плоть плесневеет.
– Делай уже, что говорю! Если он ее найдет, все пропало!
– О ком ты говоришь? – не отступал Хидео.
Хитира указал на Шестнадцатую:
– О том, кто сделал ее. О том, кто убил фей. Он и тебя убьет. И ее, потому что у нее есть то, что он ищет. – Голос его смягчился. – Ты предан ей. По тебе видно. Мне знакомо это чувство. Решай – ты хочешь ее спасти или нет?
Янагита все еще медлил, но в конце концов опустил кулаки:
– Куда мы ее отнесем? Пока не узнаю, шага не сделаю! Я…
– К тому, кто может защитить ее от него. Поспеши!
Янагита Хидео продолжал колебаться, но в итоге склонился над Лиской. Он без труда поднял ее, словно она весила не больше циновки, на которой спала.
Призрак повернулся к Шестнадцатой. Он смотрел на нее глазами, знавшими о мире, который ей не показало пока ни одно зеркало.
– Тебе с нами нельзя. Тебя сделал он.
Шестнадцатая испытала ужас, какой в последний раз переполнял ее при виде одеревеневшего брата.
– Пожалуйста! – пролепетала она. – Ты должен спрятать меня от него! Он узнает, что это я привела сюда остальных. Он узнает, что я поделилась его секретами со смертным.
В лице призрака ей чудилось сочувствие, и все же он сковывал ее своим дыханием, чтобы она не могла пойти следом. Когда Янагита Хидео уносил Лиску в ночь, ей слышался шепот призрака: Какая же ты пустышка! За всеми этими лицами ни одной души. Что от тебя останется? Ничего, зеркальная штучка…
Они были уже далеко, а Шестнадцатую по-прежнему обездвиживало дыхание Хитиры.