Поттер хотел тут же ответить, возразить, успокоить Малфоя, сказать ему, что они справятся, но в последний момент, когда слова уже были готовы сорваться с кончика языка, перед глазами вдруг возникла яркая картинка… С каждым мгновением она становилась все четче, и в ней Драко улыбался. Даже не так, он беззвучно смеялся, обхватив себя руками, и этот немой смех разливался теплом в груди, и хотелось продлить эту секунду дольше, но вдруг выражение лица слизеринца изменилось в один миг и обернулось сначала смятением, а потом страхом. Драко коснулся кончиками дрожащих пальцев носа, и на подушечках остались алые капли. Струйка крови потекала по приоткрытым губам, подобородку и шее. Светлые глаза закатились, и хрупкое тело, как в замедленной съёмке осело на пол. Картинка исчезла также внезапно, как появилась, и Гарри покачал головой, отгоняя навязчивые видения.
“А ведь ты знаешь, что так и будет”, - забила противная мысль в голове набатом. Поттер сглотнул, заметив перед собой обеспокоенный взгляд блондина.
“Он умрет из-за тебя. Драко пострадает”, - не унимался внутренний голос.
“Что я теперь должен делать?”
Действительно, а что теперь делать? Их с Малфоем связывали поиски виновного, все прошлое осталось позади, и теперь наступила точка невозврата. Гриффиндорец знал, что бегать вечно нельзя, и придет время во всем разобраться. Гарри сейчас играет с чувствами другого человека, словно раскладывает пасьянс, раскрывая все новые и новые тайны, но когда карты в руке заканчиваются - остаётся лишь пустая коробка из-под них и раскиданая по столу колода с замятыми краями, стертыми картинками, частично порванная и растрёпанная. И вот сейчас настал момент что-то сделать, понять, как им поступить, и в первую очередь решить это должен Гарри. “Что я чувствую к Драко?” - спрашивал себя гриффиндорец снова и снова, но ответ так и не облачался в слова, оставаясь глубоко внутри. Поттер ни за что бы не подумал, что встанет когда-нибудь перед такой развилкой, и эти пепельные глаза напротив, смотрящие с такой тоской и надеждой, скручивали органы в тугой узел, становилось противно от самого себя, что Гарри не может заставить себя дать ответ. Брюнет не помнил ничего, что было до заклятья Рона, но сейчас приходится решать вещи, не подвластные разуму. Рядом сидит человек настолько прекрасный, что хотелось стиснуть его до хруста костей, хотелось оберегать каждый его шаг, вся душа выворачивалась наизнанку при мысли о том, что Драко исчезнет…
А ведь это случится, если они с Малфоем будут вместе.
Драко прав, давать призрачную надежду глупо, а желания защитить не достаточно, чтобы сделать слизеринца счастливым.
Молчание затягивалось. Драко ждал и ждал ответа, но с каждой минутой надежда угасала, и в конце концов блондин устало выдохнул.
- Ладно, Гарри. Я вижу, что все заканчивается именно так, как я и ожидал, - горький смешок.
- Малфой, подожди, - Гарри вскочил с места, положив руки Драко на плечи, - Все не так. Я просто запутался, понимаешь? Я не хочу, чтобы ты думал, будто я издеваюсь над тобой или ничего не понимаю. Нет, это не так. Я же чуть с ума не сошел, когда не смог тебя найти. Эти три дня у меня постоянные картинки перед глазами, как ты умираешь, они преследуют даже во снах. Я боюсь…, - Поттер склонил голову, зажмурившись, - Боюсь тебя потерять… Дай мне немного времени.
- Это эгоистично, не находишь? - Гарри услышал, как голос Малфоя дрогнул, и от этого у гриффиндорца внутри все сжалось, - Ты просишь меня дать время и остаться рядом с человеком, которого люблю. Я буду каждый день выгорать изнутри, не имея никакой гарантии, что из этого что-то получится. Нам не быть вместе, Гарри, и ты тоже это понимаешь. Семья, дети - это все мечты, и дело здесь не в обществе, которое ужасно ревнует тебя ко мне, здесь дело в чувствах и только в них. Ты или отдаешь всего себя и борешься или отпускаешь. Поэтому я сделаю то, что ты так хотел с самого начала…, я тебя отпускаю. Это кольцо твое, - лёгким движением украшение соскользнуло с тонкого безымянного пальца. Слизеринец поднялся со скамьи, взял руку Поттера, вложил в его ладонь перстень и сжал его пальцы. Мягкая волна магии окутала юношей и через мгновение разорвалась горсткой белых искр. В груди Гарри резко стало холодно и осознание, что все кончено, больно отдалось в сердце, - Пусть его наденет достойный тебя человек. Я буду рад, если твоя жизнь сложится хорошо, и ты найдешь счастье внутри себя и в ком-то другом, кто будет тебя достоин. Прости, если в чем-то виноват. Я не хочу уходить, но так будет правильно.
Блондин хотел сорваться с места и уйти, но гриффиндорец резко схватил его за руку, останавливая:
- Нет, подожди. Все не должно быть так, ведь мы… Мы…, - слова отказывались произноситься, внутри стало так пусто и больно, но принятие, что это конец, никак не наступало. Поттер ведь с самого начала этого желал, а теперь, когда все стало реальностью, душу словно рвали на части от отчаяния. Вот он Малфой, он здесь, он стоит рядом, он похож на загнанного зверя без единого шанса на спасение, а гриффиндорец не знает, что сказать. Как всегда. Где-то на границе сознания мелькает мысль, что ещё можно всё исправить, что это не то, чем кажется, и они могут попробовать… Надо только сказать, что именно Гарри чувствует, подобрать правильные слова, признать это и сказать… Сказать, чтобы он знал! - Мы можем попробовать.., - тихо, словно боясь спугнуть, сказал Поттер и аккуратно сократил между ними расстояние. Но на лице Драко мелькнуло лишь что-то на подобии грустной ухмылки:
- Я же говорю, твоя доброта сродни жестокости. Ты не даешь мне по-настоящему быть с тобой, но и не отталкиваешь. Мы можем попробовать, но кто сказал, что эта попытка окажется удачной? Отношения - это труд, это отдача двух людей, не одного. Не будь ко мне жесток своим желанием помочь и быть со мной лишь из чувства вины. Не делай мне ещё больнее, Гарри; ты же и сам понимаешь, к чему все приведет. У нас был шанс, ты так много для меня сделал, чтобы общество было готово к тому, что ты объявишь о нашей помолвке, а я все испортил.
- Почему ты так говоришь? Ты снова решаешь за меня, - возразил Гарри, но уже понимая, что Драко в чем-то прав. Хотя почему в чём-то? Возможно, он прав во всем.
Малфой немного помолчал, убрав за ухо ледяными пальцами выбившуюся прядь и холодно спросил без всякой надежды в голосе:
- Скажи, что ты чувствуешь ко мне? Скажи, что готов бороться, и я останусь. Скажи, кто я для тебя?
Тело гриффиндорца прошибло словно молнией. Вот этот самый момент, Драко ждёт действий. Слизеринец ни разу не давил, ничего не требовал, а теперь этот простой вопрос “кто я для тебя” звучит как последний глоток воздуха перед погружением в воду. Руки у Гарри резко вспотели от охватившего тело жара, и волна тревоги пробежала по всему телу. “Надо лишь сказать правду. Признаться себе… Ну же, Гарри!”, - кричал голос внутри и разрывал мысли.
- Мистер Малфой! Так и знал, что найду вас здесь, - раздался вдалеке очень звонкий и радостный голос. Драко резко дёрнулся и отпустил руку Гарри. Сразу стало как-то холодно, а возникшее секунду назад наваждение сгинуло без следа, оставив неприятное и липкое чувство опустошенности и недосказанности.
“Нет, только не сейчас, нет!”
Из толпы, разрезая поток, и то и дело задевая плечом то одного человека, то другого, вышел Эммет Веллер. Его мантия, подбирая светло-бежевым мехом, аккуратно уложенные черные вьющиеся волосы, кожаный портмоне и массивная печатка с гербом неизвестного Гарри дома, говорили о состоятельности молодого человека, а аристократичная, но живая походка, выдали в нем немного игривости. Горящие карие глаза мерцали в темноте не хуже огней на рождественской ёлке, и Поттер посмотрел на Драко. Тот был абсолютно спокоен, а взгляд стал осознанным и отдавал сталью. Малфой натянуто улыбнулся, стараясь изобразить радость, и получилось это неплохо, но только разве что в глазах пришедшего; Поттер же уже давно знал Драко и все его любимые маски наизусть ещё со школы.