- Пропала! - выдохнул тот.
Лицо капитана побелело. Он напряг скулы. Русалка полетела в сторону.
- А туристы? - жёстко спросил он.
- Эти на месте, - отмахнулся старпом. - Что им сделается?
- Где её видели в последний раз? - капитан скрежетнул зубами.
- За барьером, - глухо отозвался старпом.
Он возил пальцем по приборной панели и смотрел в сторону. А капитан вдруг осознал, что так и не спросил у дочери: откуда взялся тот камешек, если над скалами сплошной ледяной панцирь в километр толщиной. Он был абсолютно уверен, что барьер преодолеть невозможно. Ещё три часа назад он был в этом убеждён. Теперь уверенности у него не просто поубавилось - она испарилась.
- Колдуны... - он врезал кулаком по колену.
- Кто же ещё, - буркнул старпом. - Девочку радар засёк. Уже у каменной башни. Я сразу сюда, а лейтенанта на снегоходе по следам к барьеру отправил. Ещё трое с ним. У всех оружие.
- Пилота шаттла ко мне! - капитан вскочил, озираясь в поисках бластера.
Вайлен была очарована. Целый час она смогла усидеть на одном месте неподвижно и, затаив дыхание, слушала удивительную историю этого мира. Затем изумление в распахнутых до предела глазах сменилось пониманием.
- Это и есть заклинания? - восхищённо спросила она, вытянув руку.
Дракон грозно рыкнул. Чешуя на его брюхе отливала желтизной. Вокруг пасти появлялись и исчезали рубиновые искорки. Девочка бесстрашно забросила руки ему на шею, прижалась щекой.
Хайдин был ошеломлён таким невероятным проявление чувств. Он на мгновение превратился в камень, но всё-таки не отстранился. Понял, что именно этого желал, когда впервые заметил её на заснеженном склоне и увидел имя. Правильное имя для народа Каллах.
- Это слова, - сказал мальчик. - Сказки.
Он смотрел в заледеневшее стекло. Тень грустной улыбки блуждала по его губам. Между сдвинутых бровей пролегла глубокая складка.
Вайлен вздохнула. Теперь она знала причину его печали: драконьи пещеры придавил ледник, а на нём Курорт и люди.
- Добрые? - тихо спросила она.
- Разве сказка может быть злой? - удивился он и обернулся. Сверкающие искры протянулись от дракона тонкой нитью. Потом свернулись в кольцо над его головой.
Вайлен вдруг вспомнила, что время неумолимо уходит. Больше всего на свете ей захотелось разрыдаться. Но ей уже исполнилось семь, а в таком возрасте даже расстроенной девочке нельзя так поступать. Она сдержала слёзы. С трудом, но сдержала.
- Тебе пора уходить, - сказал мальчик.
Башня содрогнулась. Из расколовшегося дымохода струился водопад из сажи. Огонь погас. Чешуя дракона сверкала так, что на неё невозможно было смотреть.
- Если три раза сказать на чужом языке...
- Я бы хотела вернуться. Можно?
- Конечно, Вайлен. Когда закончится шторм.
Пилот не мог посадить шаттл. Он не видел для этого ни одной возможности: трещины рвали ледник в клочья. На выступе скалы стояла Вайлен и отчаянно махала руками. Потом камера переключилась, выхватила в полутьме десантного модуля напряжённые лица военных, судорожно сжатые пальцы на бластерах. Затем из транспортного отсека вывалился вертолёт, расправляя лопасти винта. Он мчался к одинокой фигурке...
Капитан выключил запись. Он пребывал в состоянии близком к ярости. Он едва сдерживался, чтобы не накричать на дочь. Пальцы выстукивали по бедру траурные марши.
- Сегодня же домой! Ты понимаешь, почему на орбите планеты крейсер Звёздного Флота? Я здесь зачем?
Вайлен строптиво дёрнула плечом и буркнула:
- Курорт охранять.
- Людей, - скривился капитан. - Людей! И тебя в том числе. Знаешь, что со мной мама сделает, если с тобой что-то случится?
Девочка сокрушённо вздохнула. Папу она любила не меньше, чем маму. Она не хотела, чтобы они поссорились. Она стиснула кулачки и молча смотрела под ноги. Капитан наматывал круги по каюте. Потом внезапно остановился, будто наткнувшись на преграду. Он вывел на монитор данные из судового журнала.
- Аномальный сдвиг ледника! А ты мне о Емеле. По щучьему велению... - он вдруг поперхнулся и быстро пробежал взглядом по сухим строчкам отчёта службы главного планетолога.
Через секунду капитан скрипнул зубами. Он всматривался в текст на мониторе так придирчиво, словно пытался найти недостатки в строгих линиях букв казённого шрифта. Он перечитывал рапорт вновь и вновь. И с каждым прочтением его недоумение возрастало: сдвиг не был аномальным - он был невозможным. Ледники не лезут в гору!