А подготовка хромала потому, что Главный штаб Боснии вместо военного обучения занимался «укреплением отрядов в политическом смысле».
— Очень много за последний месяц к нам перешло четников, в отрядах много политически неграмотных крестьян, мы создаем добровольческие отряды из тех, кто с нами, но не за коммунистов.
Партизаны, четники, а теперь еще и добровольцы — еще одна клетка в этом зверинце! Но это не самое страшное, беда в том, что коммунисты под «политическим укреплением» понимали обязательные политзанятия. И мужикам от сохи, которые давно забыли, чему их учили в школе и которые мечтали разве что о лишнем дулуме земли, начали вдалбливать политэкономию и переписку Энгельса с Каутским!
Напоследок Слобо подсластил пилюлю — он собирается обратно в Фочу и мы отправимся вместе.
Спали мы, на всякий случай, посменно — на партизанских часовых, как уже убедились, надежды никакой. Нас порадовали, что ночью до отряда добрались инструктор и связной Верховного штаба и сейчас они, Принцип и командир отряда решают, что делать дальше. Соваться к ним я не рискнул, рылом не вышел, а просто посидел рядом со штабом.
Слободан вышел туча тучей, буркнул «Добро йутро», хотя по его виду оно нихрена не доброе. Связной принес дурные вести о четницком перевороте в Краинском отряде и о том, что убит тамошний партизанский вожак Младен Стоянович. Ну и до кучи Главный штаб Боснии приказал «дисциплинировать» ненадежные отряды группами отборных бойцов, для чего и прислал инструктора.
— Сдается мне, толку не будет, — прямо брякнул я. — Вы ослабите свои отряды и не укрепите добровольческие.
— Это приказ, я остаюсь для его выполнения, — отрубил Принцип.
Роуд муви, мать его. Очередные препятствия на пути из пункта А в пункт В. Как же все было просто в первый раз, в девяностых: погрузили в машины, добросили до нужного места, поставили задачу «Лежать здесь, стрелять туда» и все, выполняй! Больше ни о чем думать не надо — пожрать привезут, с позиции сменят… Ну артиллерия у бошей, как тогда звали босняков, изредка гвоздила, вот и все минусы.
Сплюнул и пошел порадовать ребят, что мы застряли на неведомый срок, но судьба снова повернулась к нам, правда, не очень понятно, какой частью тела:
— Кажется, я придумал, как переправить вас в Фочу, — сообщил немного повеселевший Слободан. — Одна из рот, в которых надо устранить шатания, как раз в том направлении. Сейчас мы соберем туда группу надежных бойцов, вы пойдете вместе инструктором.
— Куда?
— В Жепу.
Глава 11
Жепа в жупе
Жепа — это речка с мелью, то есть с водопадом, во глубине босанских руд, приток Дрины. И стоит на этой речке поселение под названием, кто бы мог подумать, Жепа. Для полноты картины административная единица, в которую входит Жепа, называется жупа. И не просто жупа, а великая! Великая жупа Врхбосна.
Потом-то включаешься и понимаешь, что просто другой язык, другие акценты, но вот первое впечатление…
Шел, хихикал — надо же, добровольно иду в Жепу!
Лука моего веселья не разделял и все посматривал искоса. Да, Лука, именно его прислали в качестве инструктора. Первым делом, как закончились объятья, я вытряс из него известия о Бранко и Глише — кузен Луки и пулеметчик добрались до Фочи еще две недели тому назад и ныне пребывали «в распоряжении Верховного штаба».
Еще за полчаса он рассказал новости про остальных — Альбину, Живку, ребят из роты, Арсо, Милована и прочих.
Подивившись тому, как много знакомцев наросло у меня за год, я снова вспомнил название села и разулыбался.
— Чего скалишься, как дурень? — не выдержал наконец Лука.
— Ему положено, он по документам слабоумный, — хохотнул сзади Марко.
Вот братец, вот змей! Я его, можно сказать, на помойке нашел, отмыл, очистил — а он мне фигвамы рисует! Хотя Лука рисует лучше, я успел краешком глаза зацепить его блокнот, где между записями попадались наброски. Искусствовед из меня аховый, но рисунки мне понравились — горы, села, партизаны.
Минут пять за спиной язвили про мои умственные способности, я помалкивал, твердо зная, что лучше дать позубоскалить, чем затыкать. Так и вышло — мы втянулись в ритм марша и отмахивали километры по долинам и по взгорьям, вверх и вниз, обходя редкие усташские или четницкие опорные пункты.После привала, пожевав хлеба с водой, пересекли укатанную до каменной твердости проселочную дорогу и нырнули в каньон Жепы. Перепад метров двести-триста, склоны резкие, сплошь поросли лесом, оттого и не живет тут никто, даже пастухов не встретишь. А нам удобно — и прятаться не надо, и не заблудишься.