А это шанс. Но не сейчас — часовой на треме перехватил винтовку на руку, да и начальник буравит нас тяжелым взглядом. Минут через десять, когда трое с кувшинами вернулись, я понял, почему их отпускали без конвоя — колодец практически за стеной, с трема видно и подстрелить можно, да и арестанты ослабевшие, ели ноги волочат.
И я скоро буду таким же — на ужин выдали несколько ложек каши и ту самую воду. Если и завтрак такой же, то бежать надо прямо завтра, иначе я никогда не увижу ребят. И Альбину.
Мой печальный взгляд заметил старик, полез куда-то за пазуху и вынул несколько засохших корок:
— Эй, младич, не тоскуй, на, возьми! У голодного забот вдвое, а сытому жить веселей!
Я принял сухари, подивившись тому, откуда они взялись, неужели тут принимают передачи? Да черт с ними, главное, у меня есть с чем податься в бега.
Насекомые дорвались до нового тела и кусали немилосердно, засыпал я долго, все чесалось, но все-таки заснул. Завтрак оказался ничуть не лучше ужина и теперь оставалось ждать прогулки и похода за водой.
Все повторилось, как вчера — двое с итальянскими «каркано», кувшины, скрип ворот, подозрительный прищур старшего. Только я воспользовался тем, что часовые неотрывно глядят вслед водоношам и метнул мелкий камешек в затылок одного из товарищей по несчастью.
Он обернулся и кинулся на ближайшего к нему сидельца, вскипела ссора, мгновенно переросшая в драку. Старший и часовой с трема кинулись вниз, разнимать, к ним было дернулся стоявший у ворот, но тут же отвернулся следить за ушедшими к колодцу.
Внимательный, сука.
А самый внимательный суслик, как известно, получает бампером по затылку. Рванул я с места, разогнался, подпрыгнул и со всей дури пнул часового двумя ногами. Он улетел вперед, с лязгом выронив винтовку и пропахав мордой каменистую дорогу только для того, чтобы следующим прыжком я приземлился ему на спину всем весом. Под ногами подозрительно хрустнуло, но за спиной уже заорал старший. Чертыхнувшись, что не успеваю подхватить винтовку, я помчался за угол.
Сзади бахнуло, раздался крик — надеюсь, арестанты не упустили момент напасть на охрану. Еще несколько широких шагов и я запрыгнул на сваленные у каменной изгороди бревна, оттолкнулся и рыбкой перелетел забор, успев почувствовать, как от толчка рассыпалась опора.
Теперь давай бог ноги!
Над головой засвистели пули, но я уже добежал до гребня пологого склона, перевалил его и помчался вниз, к речке или ручью. Сзади орали четники, впереди меня ждал обрывистый берег, поросший колючей акацией и я лосем проломился насквозь, едва не свернув себу ногу, приземлившись на камни.
Огляделся — отличный обрыв, с растущим вязом, промоина под корнями… Они ждут, что я побегу дальше, через ручей, значит, надо их удивить. Перескочил ручей, натоптал на том берегу и по камням метнулся обратно.
Прихватил ту самую каменюку, на которую пришла нога и полез в промоину.
Перед глазами плыло от напряжения. Сердце бухало так, что его вполне могли услышать наверху.
— Здесь спустился! — раздалось прямо над головой. — Ветки сломаны!
— Вон следы на том берегу!
— Давай за ним!
Спокойствие, только спокойствие. Я забился как можно глубже и заставлял себя не смотреть на преследователей, чтобы они не почуяли взгляда и не обернулись. Черная пелена перед глазами понемногу спадала, дыхание становилось ровнее.
— Куда он побежал?
— Вон, похоже, туда!
— А не сюда?
— Здесь след теряется!
— Смотри лучше!
— Он без оружия, — решил старший, — разделимся на двойки, прочешем лес!
Не знаю, сколько я крался вслед левой двойке, слушая, как перекрикиваются четники и как их пыл постепенно угасает. Наконец, старший издалека проорал приказ возвращаться.
— Все, пошли обратно, сбежал кучкин сын, — раздалось справа.
— Иди, я поссу и догоню, — ответили слева.
Ох, как старательно я подбирался, мной могли бы гордиться и Чингачгук, и Винниту и вообще все индейцы, партизаны и ниндзи мира. До самого последнего момента, когда хрустнул сволочной сучок.
Четник, продолжая орошать дерево, обернулся, но вместо напарника увидел меня, в его глазах плеснул ужас и он начал открывать рот, чтобы заорать, но не успел — я врезал каменюкой прямо по маковке. Судя по звуку, проломил череп, бородатый только булькнул и рухнул на землю, так и не застегнув штанов.
Я подобрал винтовку, проверил патрон в патроннике и скользнул за дерево, обходя второго. Он медленно шел между буков, но наконец остановился и крикнул:
— Эй, ты где? Скоро там? Я жду! Эй!