– Вы имеете в виду Индию? – Виконт по привычке насторожился, словно охотничий пес, почуявший добычу. – Мне известно о готовящейся совместной экспедиции русских и французов на юг. Только при чем здесь Мальта?
Я пожал плечами.
– Мальта стала форпостом Британии в центре Средиземного моря. Форты Валлетты сильно укреплены. К тому же с Мальты удобно действовать против тех итальянских государств, правители которых еще не до конца избавились от идей, принесенных на Апеннины якобинцами. Да и на Ионических островах находится русская военно-морская база…
– А что именно вы хотите от меня, мсье Алан? Информацию или… нечто большее?
– Это зависит он нескольких факторов. Но позвольте сначала один вопрос. Сэр Чарльз, насколько опасно было бы для вас лично отправиться на Мальту под видом посланца Форин-офиса?
– Полагаю, что не слишком опасно – на этом острове нет никого от Форин-офиса, а Дженкинсон вряд ли будет в настоящее время делать запросы в другие департаменты насчет моей скромной персоны – это было бы чревато для него потерей своего уютного кресла – надолго, если не навсегда. Но мне хотелось бы еще раз подумать над вашим предложением, а также узнать чуть больше конкретики.
– Хорошо, сэр Чарльз. Мы понимаем, что вам необходимо взвесить все за и против. Полагаю, что суток вам вполне должно хватить. Не пытайтесь незаметно покинуть это гостеприимное жилище. Во-первых, вы еще очень слабы и вряд ли сможете далеко уйти. А, во-вторых, охрана не позволит вам это сделать. И тогда вам снова понадобятся мои услуги врача…
Я вежливо попрощался с Виконтом и, дав соответствующие наставления охране и слугам, отправился на встречу с моей дорогой Беатрис. Она решила навестить меня в Руане, и мне очень хотелось снова ее увидеть…
16 августа 1801 года. Французская республика. Руан. Капитан Казбек Бутаев, РССН УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области
В душе у меня все пело. В Париже все шло так, что лучше и не придумаешь. Здесь, в Руане, мы, с помощью Джона МакКриди, не только захватили Виконта, но и сумели его завербовать. И наконец, ко мне вчера приехала моя ненаглядная Беатрис. Да, для общего дела эта новость, наверное, малозначимая, но для меня лично эта женщина, как оказалось, значит необыкновенно много, и я был на седьмом небе от счастья.
А сейчас я вновь шел на встречу с Виконтом – были у меня к нему кое-какие вопросы, которые лучше задать раньше, чем позже. Да и с Джоном мне нужно было обсудить, хочет ли он в ближайшее время уехать в Россию или готов еще послужить нашему общему делу либо в Англии, либо, возможно, в Ирландии.
Вообще-то мой путь проходил поодаль от Сены, но почему-то мне захотелось именно сегодня прогуляться вдоль этой знаменитой французской реки. И если сердце Парижа находилось на острове Сите посреди Сены, то здесь, в Руане, старый город располагался к северу от нее, и я редко видел ее свинцовые воды.
На берегу я увидел молодого человека, который, стоя у мольберта, что-то на нем старательно изображал. Я хотел было пройти мимо, но неожиданно сообразил, что я его знаю, но не мог вспомнить, кто и когда меня с ним познакомил. И это было очень странно – у меня весьма неплохая память на лица. Я чуть замешкался и бросил взгляд на художника.
Меня вдруг осенило – эту копну светлых волос, это лицо с глубоко посаженными глазами я видел на портрете в популярной книге о знаменитых изобретателях, которую я читал когда-то в детстве.
– Мистер Фултон, если я не ошибаюсь, – поприветствовал я того, кто считался изобретателем парохода и подводной лодки.
Тот с удивлением взглянул на меня:
– Вы меня знаете? А я, уж простите, вас что-то не припомню. Хотя… Вы говорите на английском почти так, как говорят у меня на родине. Неужто вы… иммигрант, приехавший в Америку – а теперь почему-то оказавшийся здесь, во Франции?
– Не совсем. Я и правда не француз, но в Америке никогда не был. Кстати… а не хотите ли сходить в трактир и чего-нибудь поесть? Например, в «Ля-Куронн».
– Вы знаете, мистер…
– Зовите меня Алан.
– Неужели вы тоже шотландец, из горцев? Хотя нет, акцент у вас непохож на акцент жителей Каледонии. Но имя у вас шотландское. Хотя, впрочем, и во Франции немало людей, носящих имя святого отшельника из Бретани. Правда, говорят, что проповедовал он и в Корнуолле.
– Знаете, я и в самом деле из горцев, только не шотландских, а из несколько другой части света. И не «мистер Алан», а просто Алан.
– Тогда зовите меня Роберт. И, видите ли, Алан… я уже давно жду обещанные французским правительством деньги на… впрочем, это сейчас не так важно. Но их нет, и я… живу прихлебателем у друзей и жду, когда мне наконец-то заплатят хотя бы немногое из того, что мне было обещано.
– Ничего, у меня деньги есть, и я заплачу за наш обед.
В «Ля-Куронн» было, как обычно, темновато – темная мебель, маленькие полупрозрачные окна, частично завешенные тяжелыми портьерами, тусклые масляные лампы на столах… Я попросил отдельный кабинет и обратил внимание, что Фултон как-то странно на меня поглядывает. Здесь было не в пример уютнее, и я сразу же отодвинул портьеры, но окна открывать не стал – не хватало еще, чтобы кто-нибудь невзначай услышал наш разговор.
Когда официант принес нам по тарелке местной баранины, а также доску с разнообразными сырами и кувшин с местным сидром, я провозгласил тост за наше знакомство. Мой собеседник посмотрел на меня несколько с опаской, но начал есть и пить за милую душу – похоже, он и правда был сильно голоден. Я подождал, пока мы насытимся, налил еще по кружке сидра, посмотрел серьезно на Роберта и сказал:
– Насколько мне известно, вы предложили Французской республике проект корабля с паровым двигателем.
– Откуда вы это знаете? И кто вы вообще такой? – Фултон был удивлен и не скрывал этого.
– Не бойтесь, я не из ведомства мсье Фуше, да и вообще не являюсь гражданином этой страны. Я подданный другого государства.
– Вот, значит, как, – Фултон побледнел. – Значит, вы прибыли по мою душу из этой проклятой Англии? От ее правительства или от Вильяма Кортни, чтоб ему было пусто?!
– Я из страны, с которой у Англии, скажем так, сейчас далеко не самые лучшие отношения. Так что вам беспокоиться не о чем.
– И это не Франция. Неужто… Россия?
– Именно так.
– Но вы не похожи на тех русских, с которыми я успел познакомиться в Лондоне. У вас совсем другая манера поведения, да и английский у вас не британский, а наш.
Роберт неожиданно застыл, как громом пораженный, а потом посмотрел на меня внимательно, бормоча что-то под нос.
– Неужто вы из… тех, таинственных русских, про которых в Париже рассказывают всякие небылицы? Которые якобы прибыли неизвестно откуда и спасли русского императора от неминуемой смерти?
– Именно так.
– Знаете, я давно мечтал узнать о вас больше. А теперь моя мечта в некоторой мере сбылась. Но… скажите, зачем вам нужен я? Неудавшийся художник, прожектер, чьи задумки еще ни разу не были воплощены в жизнь?
– Возможно, что все задуманное вами вы сможете увидеть собственными глазами, причем довольно скоро, – покачал я головой. – И я хочу предложить вам работу у нас, в России, причем именно место инженера – и изобретателя. И я уверен, что у вас все получится.
– Вот как… А не могли бы вы рассказать о вашем предложении более подробно?
– Деньги будут вам выплачиваться в срок, и всяко побольше, чем вам обещали здесь. Если вы согласитесь, то вам выдадут определенную сумму на первоначальные расходы, после чего вы сможете отъехать в Россию, причем путешествовать вы будете в комфорте. А, прибыв на новое место назначения, вы будете работать с одним из наших людей – и с одним малоизвестным вне России, но весьма талантливым инженером.
– Неужели с самим мистером Кулибиным?
– Вы про него знаете? – на сей раз удивился я.
– Кое-что о нем слышал.
– Возможно, в будущем вы будете работать именно над кораблями, которые могут передвигаться с помощью не только парусов, но и парового двигателя. Сейчас первый прототип такого корабля уже на ходу, и результаты его испытаний, как я слышал, весьма обнадеживающие. А для вас я бы предложил другой проект. Мне кое-что известно про ваш «Наутилус». За ним тоже большое будущее.