– Настенька, – ответил я, – ты забыла о свеях. Ведь сколько мы с ними воевали – почитай не одну сотню лет. И хотя между Россией и Швецией сейчас мир, британцы, которые не простят нам разгром у Ревеля, наверняка сделают все, чтобы натравить их на нас.
– Я помню, как отец нынешнего шведского короля грозился войти с флотом в Неву, сбросить с пьедестала памятник Петру Великому и со своими офицерами попировать в Зимнем дворце.
– Только в сражении у Выборга в 1790 году король Густав III сам едва не попал в плен к нашим морякам, – заметил я. – Чудом спасся, трусливо сбежал, бросив свой флот. А потом его пристрелил через два года в королевской опере во время бала-маскарада шведский же отставной офицер.
– Да, я слышала об этом, – кивнула Настасья. – Это ужасно.
– Похоже, что и сын кончит так же скверно, как и отец, – заметил я. – Кстати, милая, ты не хотела бы прокатиться на корабле, который так перепугал твоих кумушек? Могу организовать тебе прогулку по Неве. И не бойся – я все время буду рядом с тобой…
22 августа 1801 года. Средиземное море. Старая крепость на острове Корфу. Капитан 1-го ранга Александр Андреевич Сорокин
Постепенно в гавани Корфу собирались разбросанные по всему Средиземноморью корабли французского флота. Многие из них нуждались в ремонте и пополнении экипажей. Кое-кто из командиров республиканского флота с большой неохотой подчинялся приказу Первого консула, в котором прямо говорилось, что командовать эскадрой, которая будет базироваться на Корфу, буду я. Но приказ есть приказ. И в нем недвусмысленно говорилось о суровых наказаниях для тех, кто его ослушается.
С одной стороны, я мог понять французов – часть командиров кораблей и фрегатов по чину были равны мне. А моряки, как и все военные люди, были весьма чувствительны к вопросу чинопочитания. Чтобы исправить эту ситуацию, государь поспешил присвоить мне чин контр-адмирала. Но высочайший указ о производстве меня в этот чин еще не пришел, и потому я пока считался тем, кем я уже был.
Вообще же и русские и французские командиры готовили свои корабли к предстоящим баталиям. А в том, что они будут, не сомневался никто. Британцы всегда считались врагом серьезным и храбрым, и на легкую победу над ними рассчитывать не приходилось. Впрочем, все наши моряки были воодушевлены победой русского оружия над эскадрой адмирала Нельсона при Ревеле. Французы же, помня свое поражение в сражении при Абукире, с уважением поглядывали на нас. Про то, что не так давно мы были врагами, и здесь, на Корфу наши морские служители бились с ними не на жизнь, а на смерть, ни они, ни мы предпочитали не вспоминать.
Не сидели без дела греческие каперские корабли, нападавшие на британские транспортные суда. Хотя греки и имели каперские свидетельства, но иначе как пиратами я их не называл. Как мне докладывали сведущие люди, жертвами их нападений становились не только корабли, принадлежавшие подданным короля Георга. От греков сильно доставалось и неаполитанцам, и османским торговцам, и купеческим судам под самыми разными флагами, которые рискнули войти в воды восточной части Средиземного моря. Но с пиратскими замашками греков я ничего не мог поделать. Оставалось лишь пожурить их и пообещать строго наказать, если мне станут известны случаи их разбойничьего поведения.
С другой стороны, те же греки заставляли других морских разбойников – магрибских пиратов – держаться подальше от наших торговых судов. Удивительно – грабители и работорговцы Алжира и Туниса принудили платить им дань Испанию, Королевство обеих Сицилий, Португалию, Тоскану, Папскую область, Швецию, Данию, Ганновер, Бремен и даже гордую Великобританию. Зачастую эту дань маскировали под «поминки» и «подарки» правителям портов, в которых базировались пиратские эскадры. А вот с греками, у которых даже своего государства еще не было, они предпочитали не связываться.
Случалось, что берберийские пираты нападали и на российские торговые суда. Жаловаться же на них турецким султанам было бесполезно. И совсем не потому, что турки защищали своих подданных. Это только считалось, что правители Алжира и Марокко подчинялись османам. Но на самом же деле подчинение это было лишь для вида. Каждый бей или паша всерьез полагал, что только он полноправный правитель в своих землях, а тот, кто сидит в Константинополе, лишь покровитель правоверных, и не более того.
Впрочем, после того, как мы получили строгий приказ из Петербурга строго наказывать берберийских пиратов за их бесчинства, без особых церемоний вешая пойманных разбойников на мачтах их же кораблей, нападения на российские торговые суда быстро прекратились. Дело дошло до того, что некоторые европейские негоцианты при виде пиратской галеры или шебеки поднимали на своих мачтах андреевские флаги. И это действовало – разбойники прекращали преследование и убирались восвояси.
Сегодня на Корфу должны прибыть наши корабли из Константинополя. Как я слышал, генерал Кутузов, направленный в Турцию в качестве посланника, сумел договориться с османами, и теперь наши корабли с порохом и солдатами могут беспрепятственно идти на Корфу. Раньше же нам приходилось прорываться через Дарданеллы и тайно пробираться в Ионическое море, опасаясь захвата кораблями британского флота. Теперь же наши транспорты будут сопровождать турецкие военные корабли, на которые англичане нападать пока остерегаются.
Ну, ничего, вот закончим ремонт и пополним экипажи – тогда держись, Британия! Надо показать этим ростбифам, как их называют наши французские союзники, что наша победа у Ревеля – не случайность. И русский флот еще покажет британцам, кто в море хозяин. Государь очень рассержен тем, что британцы захватили и не собираются передавать ему Мальту. Значит…
Я взглянул с высоты Старой крепости вниз. Мне показалось, что на горизонте появились паруса. Чтобы точно в этом удостовериться, я взял подзорную трубу, раздвинул ее и обозрел горизонт. Так и есть – к гавани Корфу приближались корабли. На мачтах их были андреевские флаги с синим крестом, и красные – турецкие. Значит, все в порядке – к нам пришло подкрепление, и скоро можно будет готовиться к походу.
Неплохо было бы встретить у пирса прибывающие корабли и поприветствовать их командиров, среди которых наверняка есть мои хорошие знакомые.
Я велел своему вестовому подать парадный мундир и наградное оружие. Без пяти минут контр-адмирал должен выглядеть соответствующим образом.
24 августа 1801 года. Французская республика. Париж. Капитан Казбек Бутаев, РССН УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области
Все шло своим чередом. По службе я помогал налаживать агентурную работу своему шефу. В этом мне помогал генерал Дюрок. Нас прежде всего интересовала Мальта. Если нашим войскам удастся захватить этот остров, то британцы лишатся одного из своих основных опорных пунктов в Средиземноморье. Египет им придется покинуть, так как с турками генералом Кутузовым была достигнута договоренность – как только сопротивление французов в Александрии прекратится, султан Селим заявит, что необходимость присутствия англичан в Египте отпала, и они должны, передав все занятые укрепления туркам, отправиться домой. В противном случае… А для начала было прекращено снабжение продовольствием британской армии и флота в Египте.
Конечно, такое вряд ли могло понравиться англичанам, но у турок вполне хватало возможностей надавить на бывших союзников. Кроме того, между Османской империей и Россией существовал союзный договор, согласно которому турки могли обратиться за помощью к императору Павлу I. Русские войска на берегах Нила – это тот кошмар, который британцам точно бы не понравился.
Надо сказать, что в нашей работе в Париже нам приходилось пересекаться с людьми Фуше. Они особо не наглели, и если и пакостили, то по мелочи. Видимо, на сей счет они получили соответствующие указания от своего начальства. А вот с французами, с которыми нам приходилось контактировать, орлы Фуше обращались без особого почтения. Об этом мне доложила моя новая знакомая, мадемуазель Беатрис, с которой я теперь встречался довольно часто. Мы вместе посещали ее брата, который после операции по удалению аппендицита довольно шустро пошел на поправку. Роман между мной и Беатрис развивался вполне успешно, мы уже обращались друг к другу по имени и на «ты»[29].
29
Во французском языке, как и в русском, близкие отношения подчеркиваются местоимением