Как часто бывает в подобных случаях, в Тулон потянулись и те, кто наживается на людских пороках. Моряки, получившие свою долю добычи, обычно не складывали ее в кубышку, а тут же спускали в ближайших кабаках. Жизнь корсара редко бывает долгой – вражеская картечь и сабли с интрепелями[40] часто завершали карьеру «джентльмена удачи». А потому, считали они, лучше хорошенечко погулять на берегу в компании девиц «с пониженной социальной ответственностью», после чего с пустыми карманами и больной головой снова выйти в море.
Оборотная сторона медали всего этого – расплодившиеся в Тулоне банды разбойников, которые грабили на улицах подгулявших мореманов. С ними, однако, местные коллеги Давида Марковича Гоцмана[41] поступали жестко и без затей. Их отправляли на гильотину. Или на вечную каторгу туда, где криминальный элемент долго не заживался.
Наш ангел-хранитель мсье Поль строго-настрого предупредил нас, чтобы мы не вздумали в одиночку заниматься осмотром здешних достопримечательностей.
– Только под охраной вооруженного конвоя, и только в районах, где редко появляются шайки бандитов, – сказал он. – И лишь по делу. А лучше будет, если те, с кем вы захотите увидеться и побеседовать, сами к вам приедут.
Я не стал с ним спорить – приключений в Лионе нам всем хватило за глаза и за уши. Нас поселили в районе, который занимали русские моряки. Улицы здесь патрулировали вооруженные морские служители, с которыми местные разбойнички предпочитали не связываться. Наши орлы, дабы не загружать лишней работой тулонское правосудие, разбирались с пойманными «романтиками с большой дороги» просто и без затей – совали их в мешки, досыпали в них для нужной кондиции увесистые каменюги, после чего топили в лазоревых водах залива.
По прибытии на место мне вручили полученную из Санкт-Петербурга депешу – ознакомившись с местными реалиями, я должен был немедленно следовать на Корфу, где мне предписывалось доложить обо всех наших делах самому Федору Федоровичу Ушакову. Как я понял, операция по захвату Мальты уже вступила в решающую стадию. Но для того, чтобы сбить с толку британскую агентуру (а ее, как сообщил мне мсье Поль, в Тулоне было немало), следовало начать мероприятия по дезинформации противника. Наши люди должны были распространять «абсолютно достоверные сведения» о том, что русские и французы готовятся к нападению на Гибралтар. Дескать, на сей счет уже заключена договоренность с «князем мира» («Príncipe de la Paz»), Первым государственным секретарем Испании Мануэлем Годоем[42]. Годой же в Испании значил намного больше, чем король Карл IV.
Этот человек в 1801 года заключил с Наполеоном Аранхуэсский договор, по которому Испания за создание марионеточного Этрусского королевства во главе с зятем Карла IV отказалась от претензий на заморскую Луизиану и объявила войну Португалии. Годой был назначен главнокомандующим испанскими войсками и во главе 60-тысячной армии 20 мая 1801 года выступил в поход, проведя успешную кампанию в соседнем королевстве. Остряки прозвали ее «Апельсиновой войной»[43]. Португалия по условиям заключенного ею мирного договора была вынуждена закрыть свои порты для британских судов и выплатить Франции, союзнице Испании, контрибуцию в размере двадцати миллионов франков.
Вполне вероятно, что вместе с испанской армией и флотом французам и русским придется брать штурмом «Скалу», но сейчас первоочередной целью была Мальта.
Я расположился в отведенном для нас доме отдельно от Беатрис. Пришлось объяснить моей красавице, что пока не следует слишком уж афишировать наши с ней взаимоотношения. А вот когда мы с ней окажемся на Корфу, где есть православные церкви и монастыри, можно будет с ней обвенчаться. Только Беатрис придется принять православие. Впрочем, из бесед с ней я выяснил, что она толком и не понимает различие между православием и католицизмом. Тем лучше – толковый батюшка (а, как мне сказали, на Корфу они есть) ознакомит мою невесту с основными догматами православия. А по возвращению в Париж можно будет зарегистрировать брак уже по всей республиканской форме. Свидетелями я хочу взять Наполеона и моего хорошего друга генерала Дюрока. Думаю, что они не откажут мне в этой просьбе.
31 августа (12 сентября) 1801 года. Республика Семи Соединенных Островов. Крепость Корфу. Борт 28-пушечного фрегата «Лефкас». Капитан 2-го ранга российского флота Егор Метакса
Теперь у меня под командованием было два корабля – можно сказать, небольшая эскадра. Я находился на захваченном в конце августа неподалеку от Аргостоли британском фрегате «Mercury», отремонтированном на Корфу и получившем новое имя «Лефкас». Федор Федорович решил дать ему имя одного из Ионических островов. А командовать им он поручил мне. При этом бриг «Видо» тоже остался в моем подчинении. К тому же правами, данными ему государем, адмирал Ушаков присвоил мне чин капитана 2-го ранга. Да, быстро я начал расти в чинах – не знаю, к добру ли это. Будем надеяться, что повышение я получил авансом, и мне надо будет своей безупречной службой подтвердить его.
Вчера Федор Федорович вызвал меня к себе и, расспросив о состоянии подведомственных мне кораблей и экипажей, отдал приказ – отправиться к берегам Мальты для рекогносцировки. Как я понял, наш флот совместно с французским в ближайшее время готовится захватить этот остров, по праву принадлежащий России и незаконно удерживаемый британцами.
Всех подробностей плана по захвату Мальты адмирал мне не сообщил, но ясно было одно – удар мы должны были нанести внезапно, и пленить британский гарнизон и корабли, если они будут обнаружены на рейде Валлетты.
Надо сказать, что количество вражеских кораблей на Мальте значительно поубавилось. Часть из них, получив ложную информацию о том, что наш флот готовит сильную диверсию против британцев у берегов Менорки, покинули Мальту и ушли к Гибралтару. Часть кораблей, потрепанная сильным штормом, чинилась в Гранд-Харборе. Но время от времени в Мальту заходили корабли королевского флота, доставлявшие на остров подкрепление и продовольствие. И воду. Надо сказать, что Мальта была одним из немногих островов Средиземноморья, где отсутствовали реки и родники. Поэтому островитяне тщательно собирали в подземные цистерны и резервуары дождевую воду и бережно ее расходовали. А все приходящие на Мальту корабли привозили с собой бочки с пресной водой.
Получив приказ адмирала, я велел своим офицерам подготовить корабли к выходу в море. Боеприпасов и продовольствия у нас было в достатке, больные на бриге и фрегате отсутствовали, сами корабли находились в полном порядке. Я рассчитывал в течение двух недель выполнить то, что поручил мне Федор Федорович, и вернуться на Корфу.
Плавание наше проходило вполне благополучно. По дороге мы встретили всего лишь одно британское торговое судно, которое везло на Мальту груз продовольствия. Мы высадили на него призовую команду и отправили на Корфу. Кратко опросив пленных, я понял, что на Мальте настроение гарнизона скверное. Наша блокада острова дала свои плоды – продовольствия поступало мало, и его едва хватало для того, чтобы накормить британских солдат и офицеров. Расположенные на Мальте части армии короля Неаполя часто оставались голодными, а про местных жителей и говорить нечего – многие из них теперь жалели, что помогали англичанам во время осады в Валлетте французского гарнизона.
Все это было лишь нам на руку. С таким настроением гарнизон острова не должен был яростно сопротивляться нашему натиску. К тому же, как я слышал, островитяне из числа тех, кто сочувствовал нам и французам, уговаривали своих соседей во время штурма перейти на нашу сторону. Помощь от них, конечно, была не такая уж и большая, но все же они хорошо знали город и его окрестности и могли быть нам весьма полезными.
На обратном пути мы встретили несколько небольших парусных кораблей с греческими рыбаками. Они приветствовали нас громкими криками и выстрелами в воздух из длинноствольных старинных ружей. Побеседовав с ними, я узнал кое-что интересное для нас. Например, как рассказал мне один из шкиперов, его знакомый с британской эскадры проговорился, что англичане якобы собираются в ближайшее время эвакуировать свои войска с Менорки. Дескать, этот остров им все равно не удержать, и потому все наличествующие в Средиземноморье корабли и войска следует сосредоточить в Гибралтаре, который, как правильно считают британцы, является ключом, запирающим вход в Средиземное море.
40
41
Начальника отдела по борьбе с бандитизмом Одесского УГРО – героя сериала Сергея Урсуляка «Ликвидация».
42
Такой титул получил Годой в 1795 году после заключения Базельского мира, подписанного Францией и Испанией.
43
Считается, что испанские солдаты приветствовали Годоя апельсиновыми ветвями, от чего война и получила такое название.