— Попов! Попов! Пальцы обожжешь! — Но он даже не шевельнулся. Я взял его за плечи, положил на кошму и подложил под голову серый армейский плащ.
Пожилая женщина, угощавшая нас чаем, покачала головой, тяжело вздохнула:
— Бедненький! И нам нет покоя и вам от этих бандитов! У нас была одна корова — и ту они угнали с совхозным скотом. И чая нет: магазины ограбили и ушли. Хотя бы на этом успокоились, а то еще вернутся. Мужья наши убежали от них, может быть, их в живых уже нет.
Она обратилась ко мне:
— Сынок, скажи, когда вы покончите с ними? Раньше баи-манапы кровь нашу пили а теперь проклятые басмачи не дают житья.
Мамаша, — сказал я, успокаивая ее, — они будут наказаны по заслугам. Мы разобьем их и очень скоро. Эти люди подкуплены иностранными капиталистами, которые являются злейшими врагами советского народа. Больше в вашем совхозе они не появятся.
— Пусть сквозь землю провалятся! — сказала она.
— А насчет чая, мамаша, не беспокойтесь. Мы отобрали у басмачей мешок чая и три мешка с мануфактурой. Все это сдадим вашему продавцу, пожалуйста, берите. И из района вам пришлют все необходимое. Из пятнадцати коней, отнятых у басмачей, выберете себе любую лошадь — за угнанную корову. Есть и кобыла с жеребенком, можете делать кумыс.
Она была рада и все благодарила:
— Спасибо, спасибо нашим защитникам-аскерам. Муж, если живой вернется, будет очень рад, лошади у нас не было, — слезы радости навернулись на глаза пожилой женщины.
В это время зашел помощник командира взвода Хорошаев и доложил, что по тропе, по которой мы только что приехали, движется много пеших и конных.
Я задумался…
— Кто может быть?
Хорошаев сказал:
— В бинокль я наблюдал — в руках у них как будто оружие.
Я дал команду:
— Поднять людей по тревоге. Незаметно занять постройки, подпустить на сто пятьдесят метров. Открывать огонь только по команде!
Хорошаев ушел. Я вышел за ним и начал наблюдать в бинокль. Примерно пятьдесят человек конных и пеших приближались к совхозу.
Мы подпустили их метров на двести, и я крикнул:
— Стой! Слезайте!
— Мы свои. Рабочие и служащие совхоза! — голоса звучали радостью.
— Мы видели вчера вечером, как вы воевали с басмачами. Но прийти домой боялись, — наперебой кричали они.
Мы из рабочих совхоза создали боевую группу. Вооружили их винтовками, отнятыми у басмачей, а в четыре часа дня выехали в Кара-Кынды, где оставили Клигмана с двумя отделениями бойцов.
Семидесятикилометровое расстояние прошли за двенадцать часов и на рассвете были на месте.
Политрук проинформировал меня о том, что есть распоряжение командира дивизиона сегодня же выехать к колодцу Сенек. Туда он прибудет со своим штабом и взводом Митракова.
Я обратился к проводнику:
— Гали, ты знаешь пустыню? Скажи, где находится колодец Сенек и как до него добраться. Есть ли на пути колодцы?
Не задумываясь, он сразу ответил:
— Эге! Это далеко, — качая головой, указал пальцем на юго-восток, — не меньше трех дней туда ехать. Большие барханы, пески. Нет конца. Не зная туда дороги, можно блуждать, возвращаться в одно и то же место несколько раз. На пути имеется один колодец с пресной водой.
Дав людям и коням двенадцатичасовой отдых, мы снова тронулись в путь.
Наступил вечер, но жара не спадала. От раскаленного дневным зноем песка веяло нестерпимой духотой. Температура в тени была выше пятидесяти градусов.
Маршрут выбрали через совхоз, в котором были накануне. От совхоза повернули на юго-восток и взяли путь прямо на колодец Сенек.
В восемь часов вечера подъехали к двум холмам, которые выделялись на этой местности своей высотой. Они были удобны для наблюдения и обороны в случае нападения басмачей. Решили здесь заночевать, чтобы дать отдых коням и бойцам, а рано утром продолжать путь.
Наступившая ночь не принесла прохлады. Было душно. Раскаленный песок обжигал копыта коням, они беспрестанно переминались с ноги на ногу.
Фельдшер Ватолин, смерив температуру, шутил:
— В тени +60°, плюс к этому наша собственная — тридцать семь градусов. Скоро закипим, как чайники с водой.
В этот момент прибежал командир отделения и обратился к Ватолину:
— Красноармеец Бурков лежит без сознания, видимо, солнечный удар. — Фельдшер торопливо побежал оказать помощь…
Дав указание своему помощнику о боевом обеспечении, мы с политруком Клигманом взобрались на возвышенность и стали вести наблюдение над прилегающей местностью.
Пост, находившийся в западном направлении, задержал и доставил одного неизвестного человека. При обыске оружия не обнаружили, кроме большого азиатского ножа.