Кони моего взвода все слегли и тяжело стонали. Мы прошли по траншеям. Проверили, как организована охрана пленных. Они сидели в котловине. Когда мы приблизились, пленные встали. Часовые крикнули: «Садитесь!»
Митраков сказал не без усмешки:
— Какими они стали дисциплинированными и вежливыми!
Недалеко от колодца, в лощине, поставили юрту. Вошли в нее. Командир дивизиона, раскрыв допотопную карту, при свете керосиновой лампы делал на ней пометки красны1 м и синим карандашами.
— У тебя отмечена база басмачей? — спросил он меня.
Я вытащил карту, сел рядом и показал, где база и где разыгрался бой.
Командир дивизиона, не торопясь, нанес на свою карту условные знаки и отодвинул карту.
— Да, товарищи командиры, — спокойно начал он, — мы временно вышли из адски затруднительного положения. У нас сейчас есть провиант, хотя ты и обидели басмачей. — Он засмеялся. — Но за эго они с нас могут спросить. Так что нам надо быть начеку.
— Товарищ командир дивизиона, мы их совсем не обидели. Мы оставили им много ишаков, чтобы могли возить воду, проверять время по их рёву и не ходить пешком, Джаманкул даже послание написал арабским шрифтом на их языке на двух фанерных дощечках. Одну дощечку повесили на шею старому ишаку, а другую — на хвост молодому ишаку. Текст, кажется, у него в блокноте сохранился, — рассказывал Клигман.
— Ну-ка, ну-ка, товарищ Дженчураев, достань свой блокнот, прочти нам.
Я вытащил свою записную книжку, начал читать и переводить на русский язык:
— Господа] Оставляем вам всех ишаков от молодого до старого. Ослы жалуются на вас. И за все гнусные злодеяния, совершенные вами, отказываются служить у вас. Мы не вмешиваемся в ваши внутренние дела. Сами решайте, кто из вас прав — кто виноват…
Командир дивизиона и все сидевшие долго смеялись.
Через некоторое время мы узнали, что слухи о разгроме базы дошли до предводителя басмачей, который, собрав всю свою орду, прибыл на место происшествия.
Когда предводитель в мрачном настроении сидел со своими приближенными, один из басмаческих джигитов, низко склонив голову, доложил;
— Тахсыр-хан! Среди оставшихся ишаков на двух — у одного на шее, у другого на хвосте — висят фанерные дощечки. На них написано по-мусульмански.
— Пригоните сюда ишаков. Здесь сидит тахсыр мулла, он нам прочтет и растолкует.
Басмачи кинулись за ишаками.
Неподалеку с несколькими товарищами сидел Мерген. Они слыхали весь разговор хана с джигитом.
Ишаков подогнали к хану. Они стояли важные, как высокие сановники. Со всех сторон сходились к ним басмачи. Все хотели знать, что же написано на дощечках.
Хан с удивлением смотрел на ишаков. На его лице было нетерпение.
Двое джигитов слезли с коней, сняли дощечки и с почтением передали хану, который в свою очередь протянул их мулле.
— Тахсыр-мулла, пожалуйста, прочитайте.
Все, вытянув шеи, стояли в ожидании. Мулла громко прочел послание. Несколько секунд хан был в недоумении. Но когда до него дошел смысл написанного, он пришел в ярость. Тонкие губы сомкнулись; такая злая насмешка была ему не по нутру.
— Кто написал? — крикнул он.
— Тахсыр-хан, здесь же были аскеры, возможно, они и написали, — сказал Мерген.
В это время старый ишак издал громкий рев. Кричал он долго, словно подтверждая жалобу на свою горькую судьбу. И только прервался рев, как тут же раздался крик молодого ишака. Хан окончательно вышел из себя и велел немедленно убить этих поганых животных.
— Уважаемый предводитель, это рука аскеров. Кто же может еще так написать? Нас с ишаками сравнивать!.. — гнусавил мулла, сокрушенно покачивая головой.
Мерген со своими друзьями тихо пробрался в лощину, и они там долго смеялись.
— Это хуже, чем разгром нашей базы. Нас сравнивают с ослами. Да, они правы. Действительно, мы ослы, даже хуже. Эти животные не приносят вреда, а мы?..
Хан поклялся во что бы то ни стало отомстить аскерам за разгром и оскорбление.
Его джигиты один за другим Молча стали расходиться.
В плену у басмачей
После разгрома базы басмачей разгневанный хан, зная малочисленность дивизиона, начал объединять все свои мелкие отряды и, создав крупные силы, сосредоточил их вблизи гарнизона. Он жаждал реванша.
Басмачи решили ваезанньим ночным налетом уничтожить нас до единого.
Разгадав замысел врага, мы вели усиленную разведку по всем направлениям. Разведчики искали место сосредоточения основных сил врага. Хотя басмачи превосходили нас численностью раз в двенадцать, они всегда уклонялись от решительного боя. Мы также отлично знали от местных жителей: басмачи поддержки не получали. Во-первых, население их ненавидело. Во-вторых, среди басмачей не было единства. Там находились люди, попавшие к ним по заблуждению или насильно мобилизованные. А разве это воины? В-третьих, действия басмачей были направлены против интересов всего советского трудового народа, установившего первое в 1мире государство рабочих и крестьян.