Боевой расчёт отражал атаку противника ружейным огнем. Командир отделения НауКюв торопил:
— Старостенко! Быстрее, быстрее давай пулемет! Подходят гады!
Поняв угрожающую опасность, я перебросил на высоту ручной пулемет. В самый критический момент пулеметчик Князев встретил наступающих ураганным огнем.
Посоветовавшись с командиром дивизиона, я с одним кавалерийским отделением незаметно по старому руслу реки вышел в тыл басмачам, осаждавшим высоту. За высокими кустами жылгына замаскировались около пятидесяти всадников. Мы открыли ураганный огонь из винтовок и пулеметов.
Банда, не ожидавшая удара с тыла, в панике кинулась на юго-запад, в тыл своей обороны.
Наши бойцы воспользовались этим, быстро установили станковый пулемет на машине АМО и ринулись в погоню.
Я сказал политруку Клигману:
— Есть старинная киргизская поговорка: "Качкач жоону катын алат". — Убегающего врага не только джигиты, но и бабы побеждают.
— Тогда давай нажмем и дадим жару этим гадам! — сказал он.
Мы с Клигманом во главе кавалерийского отделения начали преследовать крупный отряд басмачей. Гнались за ними несколько километров. У бойцов утомились кони, и они один за другим стали отставать от нас.
Кони басмачей тоже выбились из сил. Бандиты, побросав их, залегли за кочками и начали обстреливать нас. Клигман, я и Цитович оказались окруженными. Спешились и тоже залегли. Начался неравный бой.
Пули свистели со всех сторон. Клигман стрелял и ругался. Я повернулся к нему:
— Кого ты ругаешь?
— Как не ругаться! Вон видишь с винтовкой в руках скачет баба, не хуже джигита. Сколько патронов выпустил и никак не могу снять. Давай помоги!
Как только я хотел взять на прицел всадницу, она уже скрылась за холмом.
Откуда среди них женщины, не мог понять…
Целых два часа отстреливались мы. У меня кончились патроны.
— Цитович, у тебя много патронов? — спросил я.
— Четыре обоймы, товарищ командир.
— Брось мне две! Вон смотри, на высоте залегли трое мергенов. Это лучшие стрелки. Палят без передышки. Я их сейчас угощу!
Я выпустил по ним одну обойму — они замолчали.
— Товарищ командир! Мои патроны даром не пропали! Видите, за ноги тянут убитого басмача? — обрадованно произнес Цитович.
Машина со станковым пулеметом не могла проехать по пескам. Она повернула к левому флангу обороны противника. К ней присоединились бойцы с ручным пулеметом. Создалась таким образом огневая группа, которая нанесла неожиданный удар по флангу басмачей. Басмачи, побросав свои позиции, начали отходить на юго-восток.
Второй взвод тоже перешел в наступление. Дивизион наступал по всему фронту.
Действуя в тылу противника, мы уничтожили часть банды, а уцелевшие скрылись в горах.
Солнце уже клонилось к западу, но его горячие лучи обжигали тело. Пустыня дышала зноем. Поднявшийся ветерок не приносил облегчения. Этот день был особенно жарким.
Четыре часа вели мы напряженный бой в тылу басмачей. Кони качались от усталости и жажды. Гимнастерки бойцов потемнели от пота. Вода во флягах была горячей — ее можно было пить без конца, не утоляя жажды.
Басмачи отступали п-о всем направлениям — группами и в одиночку. Мы увидели поспешно отходящих пеших врагов по направлению к горам.
Клигман, Цитович и я галопом мчались за отступающими. Но через несколько сот метров прекратили преследование: конь Клигмана был ранен в ногу, а конь Цитовича выбился из сил.
Так рассказывали нам пленные.
Своего предводителя — хана Тыналы басмачи считали отличным стрелком.
Во время боев он находился вместе с двумя братьями в самых опасных местах. Братья заряжали винтовки и по очереди подавали ему. Хан, выпустив все патроны, возвращал пустую винтовку и получал заряженную. В последний день перед нашим наступлением оба брата хана были убиты.
Взбесившийся хан клялся:
— Пока не отомщу за братьев — не сойду с этого места!
Он сидел возле убитых и не разрешал джигитам хоронить их.
— Сам похороню. Если нужно — лягу вместе с ними в могилу.
Один из верных ему джигитов доложил:
— Тахсыр-хан, все джигиты бросили окопы и отступают. Вы давали распоряжение отойти?
Хан возмутился:
— Нет, это трусы! Если буду жив, перевешаю всех юз-башей! Немедленно идите туда, найдите юз-башей, пусть займут свои места и остановят бегущих!
Связной хана помчался выполнять приказ. Но бойцы взвода Митракова сняли его меткими выстрелами.
И надо же было случиться такому: я поехал в сторону засевшего хана. Я не знал, что это предводитель басмачей.