— Пулеметы нам не страшны, а самбреки… это хуже… Магомбет покачал головой. Потом, как бы успокаивая себя и друга, сделал предложение:
— Мне кажется, что оба отряда вместе сразу сюда не придут. Недалеко от Кызыл-Арвата наши друзья. У них много сил. Так что один из красных отрядов останется там, а с одним мы как-нибудь справимся… — он махнул рукой.
— Посмотрим, кто кого возьмет. Пойдем кушать.
Они вышли из траншеи и направились к группе басмачей, которые расположились под кустарниками.
Наблюдатель басмачей увидел с высокого бархана большую колонну красных. Сломя голову он прискакал в укрепленный лагерь и доложил об этом курбаши.
— Очень хорошо. Мы их давно ждем. Последние дни у меня даже начал пропадать аппетит, — сказал курбаши, сверкая прищуренными глазами. — Идите и наблюдайте получше! Только замаскируйтесь как надо!
Низко поклонившись, наблюдатель ушел. Курбаши послал своих джигитов на другие посты, чтобы усилили наблюдение, а сам с переодетым советником взобрался на холм. Они начали наблюдать в бинокль за движением колонны кызыл-аскеров.
Прикладывая бинокль к глазам, советник сказал:
Красных около двухсот пятидесяти сабель. Это не страшно, а сзади артиллерия… батарея. Вот это нас потревожит немного.
Курбаши вздрогнул, но вида не подал, что испугался.
— Учтите, курбаши! Красные будут наступать сверху по склону холма. Для наших стрелков аскеры будут хорошими мишенями. Конным строем они нас атаковать не смогут, местность не позволяет.
— Пусть атакуют. Они сразу лишатся своих коней. Долго держать нас в осаде тоже не смогут: колодцев поблизости нет, без воды не продержатся.
— Дайте команду сотникам занять первую линию обороны. Остальных держать наготове! — сказал советник.
Курбаши, согнувшись, спустился с холма и пошел по траншеям.
Советник тоже тревожился, наблюдая за приближающейся конницей. Он думал: "Чем черт не шутит, у них батарея есть. А может быть, еще одна колонна появится? Под прикрытием батарей и пулеметов начнут штурмовать укрепления. Еще не хватало погибнуть в этой проклятой стороне… А моя карьера? Мои мечты? Будь они трижды прокляты эти красные, вместе с этими дикарями! Пусть дерутся, а мне надо поберечь свою жизнь!"
"Казачок" тяжело вздохнул и задумался. Вспомнилась беспокойная, в постоянных тревогах жизнь у многих "хозяев". Порой даже не понимал, что им надо, что требуют от него… И вот сейчас заслали в это пекло, в безводные и мертвые пески. Чует сердце недоброе…
"Вся надежда на коня, — вдруг подумал он. — Только скакун может вынести из таких песков. Надо сразу махнуть за границу!" — Твердо решил он.
Он вытащил сигару и прикурил от зажигалки. Сразу успокоился и даже ругнул себя за приступ малодушия. Разве не бывал он в подобной обстановке? Сколько раз ему улыбалось счастье и он уходил целым и невредимым от врагов…
Шаги курбаши за спиной прервали его думы. "Казачок" оглянулся. Курбаши уже полз к вершине, пот градом катился по его жирному лицу.
— Ну как? Что делают аскеры? — задыхаясь, спросил он.
— Видите? Приближаются их главные силы. А боевая разведка подходит к нашему наблюдательному пункту.
В это время наблюдатели басмачей, находившиеся на вершинах барханов, открыли огонь по разведке красных.
Завязалась перестрелка.
Басмаческий лагерь, насчитывавший более тысячи человек, закипел, как муравейник. Все забегали, засуетились, занимая свои места в траншеях. Заметна была паника.
Один из юз-башей набросился на джигита:
— Что с тобой? Еще бой не начался, а ты уже, как подстреленный заяц, мечешься?
— Как же, тахсыр, когда гостей встречаешь, и то приходится волноваться. А сейчас воевать будем. Каждому жить хочется. А вам разве не страшна смерть?
— Ты, джигит, оказывается, только возле жены герой.
— Тахсыр, не только я волнуюсь. Посмотрите кругом. Многих охватил страх. Даже у некоторых желудки расстроились, забегались.
Юз-баши рассердился:
— Кто умрет, кто останется в живых — аллах знает! Иди на свое место. Не время сейчас рассуждать!
Несколько басмачей прислушивались к этому разговору. Потом они переглянулись и осуждающе посмотрели вслед уходившему юз-баши.
Басмачи с напряжением ожидали наступления кызыл-аскеров. Многие, глядя на запад, торопливо читали молитву, вымаливая у аллаха спасение.