— Да… — мечтательно подтвердила сестра. — Но сколько теперь впереди работы! Ведь надо восстановигь половину света!
— Сделаем и это! — брат взял сестру за руку. — Пойдем, Сайрам, вечером отправка. Надо собраться.
Они пошли по разбитым улицам Берлина…
…Я уклонился от основной темы и рассказал читателям о дальнейшей судьбе детей Уста, усыновленных и воспитанных нашим дивизионом.
Вернемся к последней главе воспоминаний.
Возвращение
Мы с Клигманом стояли на холме.
— Джаманкул, видишь, кажется, возвращается Митраков со своим взводом из разведки. — Он указал на группу всадников.
— Не кажется, а точно он — рыжий! Даже вижу его облупленный нос, — пошутил я.
— Это ты уже слишком! — Клигман стал смотреть в бинокль. — Я в бинокль рассмотрел лишь его коня…
Мы, конечно, шутили. На душе было радостно — с басмачами покончено.
— Слушай, политрук, — не унимался я. — Я ведь тянь-шаньский беркут. А у беркутов зрение, ты сам знаешь, какое. У нас в горах водятся вороны. Киргизы их называют черными воронами; живут они на высоких скалах под самыми ледниками. В долины почти не спускаются. У них клюв красный-красный. Они летают совсем по-своему, то прижав крылья к бокам, то распластав их. Вот я и вспоминаю этих ворон, как только взгляну на Митракова с его облупившимся носом.
— Вот ты опять сочинил, я в жизни не видел ворон с красным клювом. — Клнгман смотрел недоверчиво.
— Если не веришь, приезжай к нам в Тянь-Шань. Разве не интересно посмотреть страну небесных гор? И вообще, политрук, я немного дурачусь сегодня. Потому что очень я соскучился по Киргизии.
Пока мы переговаривались, подъехал Митраков со своим взводом. С ним было пятеро пленных басмачей.
Я спросил:
— Друг, где ты их поймал?
— Черт побери, я с caмoro утра гонялся за ними, полдня скакал, кони прямо шатаются. Вот тебе нашел работу — допрашивай их и вправляй им мозги. Это, наверно, последние.
Митраков устало слез с коня…
Наш дивизион с первого дня борьбы вел самую важную и трудную разъяснительную работу среди басмачей, чтобы вернуть на правильный путь заблудившихся и насильно загнанных в банды. Большая часть этой работы выпадала на мою долю, как на владеющего местным языком.
Проведя политическую работу среди пленных, мы посылали их обратно в стан басмачей. В результате разъяснительной работы многие навсегда покидали басмаческую среду и возвращались к честному труду. Как это облегчало нашу борьбу!
После разгрома главных сил басмачей в Босога, Сары-Камыше, Кара-Ункуре и других местах бандиты приняли хитрую тактику: они уходили и скрывались мелкими группками в барханах. При встрече с нами никогда не принимали боя, ускользали от погони. Но при удобном случае делали налеты на селения, грабили и убивали.
Чтобы полностью ликвидировать множество таких мелких групп на большом пространстве, требовалось сосредоточить несколько воинских частей.
В сентябре — октябре 1931 года наш дивизион совместно с прибывшими на помощь Актюбинским отдельным дивизионом ОГПУ, Кызыл-Ординским дивизионом, дивизионом особого назначения, подразделениями Алма-Атинского кавалерийского полка войск ОГПУ и Казахским национальным кавалерийским полком под командованием Алиева полностью разгромили и ликвидировали басмаческие шайки в районе Устюрта.
В Кара-Кумах воинскими частями среднеазиатского военного округа были разгромлены басмаческие шайки. Часть оставшихся мелких групп сложила оружие и сдалась добровольно.
Отъявленные головорезы, не желавшие сдаваться, скрывались в самых глухих местах. Но мы все равно находили и вытаскивали их из своих берлог.
Некоторые пытались уйти за границу к своим хозяевам, но попадали в руки советских пограничников.
Итак, с басмачами, наймитами иностранных империалистов, навсегда было покончено. Коварные планы врагов, пытавшихся помешать строительству социализма в СССР, потерпели полный крах.
За семь месяцев наш отдельный оперативный дивизион ОГПУ совершил тяжелый поход по безводным пустыням в невыносимую жару, пройдя около семи тысяч километров. Личный состав дивизиона во время боевых операций показал высокие морально-боевые качества, преданность Родине. В битвах с классовыми врагами многие бойцы проявили отвагу и мужество. Навеки сохранятся в нашей памяти имена проводников Жеке и Гали, выходцев из бедных крестьянских семей, которые решили добровольно пойти вместе с нами бить врагов нашей Родины.