— А дядька дал восемьсот, — улыбнулся Миха. — Берите, я торговаться не умею.
Макар глянул на деда и покачал головой:
— Давай пятьсот и забирай кубки.
Белобрысый достал авоську из-за пазухи и шустро переложил в нее красивые изделия из рюкзака. Пятьсот рублей мальчик взял и протянул деду. Тот вдруг улыбнулся и покачал головой.
— Мммне? — Еле выговорил мальчик. Он такие деньги еще никогда в руках не держал.
Дед кивнул.
Макар растеряно глянул на ухмыльнувшегося Миху, тот снова ему подмигнул и демонстративно убрал три сотенные бумажки в задний карман джинсов. А у Макара тоже на душе легко стало. Он спрятал плотную бумажку в карман и вдруг ощутил себя жутко богатым.
«Садись» — кивнул ему дед.
Уже привычно забрался на нагретое солнцем сиденье. Обхватил крепко родную спину, улыбнулся отошедшему в сторону и закурившему сигаретку Михе. Не торопился тот обратно к своему дядьке и мальчик его понимал. Он бы тоже не спешил. Мотор мотоцикла зарычал, рванул с места, засвистел ветер, замелькали в глазах заборы и деревья. Хорошо было Макару. Хорошо и спокойно. Вот бы вечно так лететь и ни о чем не думать.
Глава 4
Домой они не поехали. Дорогу до рынка Макар не очень запомнил, но сейчас у него возникла уверенность, что едут гораздо дольше. Вот уже и домов не видно, а вокруг густой лес, даже солнце сюда не очень пробивается и оттого сумрачно и страшновато. Сердце забилось быстрей от неизвестности. Тёмный лес навевал мысли о крупных зверях, которых мальчик видел только на картинках и в фильмах, но почему-то был уверен, что все они живут в этом лесу. Вдруг выскочат на песчаную дорогу прямо перед их мотоциклом?
Но скоро ели и сосны поредели, дорога стала подниматься все выше и выше, и они выехали на асфальтовую дорогу на развилке. И тут мальчик сразу понял, куда они едут. Недалеко остановился старенький автобус, из которого посыпалось на нагретый асфальт куча народу — в основном ребят и девчонок. Радостные возбуждённые лица, надувные круги в руках, полотенца. Многие одеты в купальники, шорты и сандалии.
Дед теперь ехал очень медленно, наверное, чтобы не задавить случайно кого-то из ребятни, или не испугать. Все стремились к видневшемуся вперёди широкому просвету между деревьев. А там — конечно, ждало озеро! Неужели они будут купаться? Макар остро пожалел, что у него плавок нет и полотенца. И даже нет никакой надувной игрушки — а плавать он не умеет. Как признаться дедушке, что почти в одиннадцать лет он не умеет плавать? На глаза тут же навернулись слезы. Вспомнил, как мама пыталась научить в те редкие дни, когда им удавалось выбираться на озеро. Ничего не вышло. Потому что он, Макар, неправильный мальчик.
Наконец они въехали на холм, обогнав большую толпу детишек и у Макара дыхание перехватило. Какое огромное озеро! Какое яркое солнце! Как много людей!
Но дед не остановился, медленно поехал по тропке на верху холма вдоль озера, в сторону от движения толпы. А может они и не купаться? Стало так жалко, особенно, когда они снова въехали под тень деревьев. Неужели даже не остановятся?
Просить деда ни о чем не приходилось ещё. Да и не хотелось, а тут почти решился, может он просто не знает, как Макару хочется покупаться.
Но момент был упущен, они снова помчались быстрее, как только дорога стала лучше. Робкое «Дедушка!» потонуло в рёве мотора.
Однако напрасно мальчик переживал. Ещё пять минут быстрой езды и вот они снова на берегу озера, только с другой стороны. Люди отсюда виднелись как маленькие человечки.
Теперь дед остановился, и Макар быстро спрыгнул на землю. Здесь не было того удобного пляжа, как там, где купались все. И народу почти не было — только какая-то машина невдалеке. Две тети и три дяди шашлыки жарили и музыку слушали. Ещё с ними была большая собака. Макар собак боялся, хоть и стыдно было в этом признаться даже себе. Потому ему немножко тревожно стало.
Дед снял с него шлем и знаками показал место на берегу, с которого удобно в воду зайти. Даже песчаное дно там просматривалось сквозь прозрачную воду. Опять захотелось купаться. Стало безразлично, что нет плавок — ведь тут никто его и не видит, а дядям с шашлыками на них наплевать.
Торопясь, мальчик стал раздеваться, бросая на траву одежду, но поймал неодобрительный взгляд деда, подобрал все, стал складывать на высокую арку сухого соснового корня. Обнажённые корни, нависая над обрывом, образовали причудливое сплетение. Хорошо бы потом на него забраться.